Элалия слушай меня. Возвращайся. Открой глаза.
Мистер Кроуч зовет меня по имени, и это означает, что все плохо. И понимание этого только все усугубляет. Как сквозь толщу воды я слышу приказ всем покинуть аудиторию. Стучат стулья, гремят шаги, но это все где-то там, далеко, а прямо передо мной пенящаяся водная стена, которая вот-вот рухнет мне на голову.
Она прекрасна в своей неукротимой мощи и вместо того, чтобы сделать последнюю попытку ее остановить, я просто запрокидываю голову и распахиваю руки. И мне плевать, что меня снесет и расплющит. Да и разве я в самом деле могу что-то сделать?..
Миг – и меня накрывает с головой. Кружит, несет…
Я передумала. Я захлебываюсь, я задыхаюсь. И в этом нет никакой красоты. Я не хочу!
Железные пальцы хватают меня за шкирку и выдергивают из водоворота.
Я с хрипом вдохнула и зашлась надсадным кашлем.
– Ну-ну, все, девочка. Уже все. Ты вернулась. Все хорошо.
Меня трясет. Я вся мокрая с головы до ног. Профессор тоже. Класс тоже по колено в воде, и по ней плывут стулья, тетради…
– Идем.
Мистер Кроуч придерживает меня за плечи, и его трясет.
А нет, это меня трясет да так сильно, что не помогает даже стальная хватка привычного ко всему профессора.
Он открыл дверь, и вода потоком хлынула в коридор, заставляя отпрыгнуть столпившихся полукругом воспитанников.
– Наведите там порядок. Я вернусь через десять минут. Идемте, мисс Хэмптон.
Я сидела в приемной ректора, завернувшись в плед. Все еще знатно потряхивало, хотя одежду на мне быстро высушили, и теперь она, непривычно жесткая, раздражала кожу. Глаза щипало, но я терла нос и кусала губы – не буду реветь, не буду!
Не здесь, по крайней мере.
Не под бдительным взором секретаря мисс Лайм. Не когда за дубовой дверью ректор Торнвел звонит моей матери, чтобы сообщить, что у ее дочери случился очередной срыв, третий за два месяца. И что они обеспокоены динамикой. И что в “Зеленых Горах”, тем не менее, делают все возможное. Потому что мисс Хэмптон прилежная и примерная ученица. Возможно, ей просто нужно усилить индивидуальную программу. Да, к сожалению, индивидуальная программа стоит денег…
А вдовствующая миссис Хэмптон, ныне же миссис Стивенс будет охать и ахать и заламывать руки и дрожать голосом. И скажет, что она, конечно же, желает для дочери всего самого лучшего, но ей необходимо обсудить этот вопрос с супругом. А супруг, конечно же, поддержит свою жену и скажет, что деньги будут переведены на счет исправительного заведения в ближайшую неделю.
Мои деньги, конечно же.
Мистер Стивенс не дурак тратить собственные капиталы на содержание чужого ребенка.
Мне было плохо.
И телом, и разумом, и магией.
– Вы куда, мисс Хэмптон? – бдительно окликнула меня секретарь, стоило подняться.
– В туалет, – легко соврала я.
– Поторопитесь, пожалуйста, –
