пальца не хватило, я проколола три прежде, чем закончила. Окинула беглым взглядом результат, проверяя нет ли ошибок, а потом решительно прижала ладони к разрисованной груди Лагранжа и отпустила собственную силу.
Мужское тело выгнуло дугой, как от электрического разряда. Над головой лопнула лампа, обрызгав меня мелкими осколками. Я втянула голову в плечи и воззвала к высшим силам, чтобы сюда сейчас не сбежалась половина замка.
Кажется, выставленные ограничители все же сработали. Не примчались сорванные сигналом о крупном срыве учителя, не вырвались из-под контроля потоки. Первая оглушающая волна силы схлынула, превращаясь в ровный поток, стабилизируемый рунами.
Я тщательно отслеживала собственное состояние, чтобы не переборщить, но, когда наконец оторвала от холодной кожи свои раскаленные ладони, знала – у меня получилось.
Вряд ли он сразу придет в себя. Организм, ошалевший от подобных перепадов уровня силы, должен успокоиться, переварить чужое. Но немедленная смерть Лагранжу больше не угрожает.
И все-таки ты, Лали, дура!
Я сначала стиснула клацающие от перенапряжения зубы, а потом подумала и сунула в рот все три пострадавших пальца разом и откинулась на стену, прикрыв глаза. Дура, конечно, но какая умница! Жаль мистер Рок не видел, он бы мне точно зачет поставил за год вперед!
Ну, или сначала запер бы в подвале на трое суток, а уже потом – зачет!
Слегка мутило, и кровяной металлический привкус во рту только усиливал это ощущение. Я вытащила пальцы и задумчиво почесала затылок.
Героическое спасение дальнего своего это, вне всякого сомнения, благородный поступок, но где мне теперь прикажете спать?
Узкая комнатушка, похожая на келью, а в ней – узкий шкафчик, зажатый между шкафчиком и стеной маленький письменный стол и такая же узкая кровать, на которой сейчас развалился дылда Лагранж, и раньше утра он вряд ли очухается. Таких излишеств как ковры и дополнительные одеяла комната воспитанника Горок не предполагала!
Ладно, допустим одеяло я свое из-под Лагранжа вытащу, обойдется и без него, и без подушки, но не на каменном же полу мне ночевать?
Я задумчиво почесала нос. Еще раз провела диагностику.
Если мои расчеты верны, то ему понадобится еще как минимум девять, а то и все десять часов на восстановление. То есть проспит до восьми. Подъем в семь…
А, гори оно все синим пламенем!
Решительно выцарапав из-под негаданного постояльца одеяло, я столь же решительно вскарабкалась на Лагранжа и, не особенно церемонясь, спихнула его ближе к краю кровати, чтобы уместиться между ним и стеной. В конце-концов, если я свалюсь с кровати, то это больно, а если он – то так ему и надо.
Все равно для того, чтобы удобно уместиться вдвоем с бессознательным телом, понадобилось некоторое количество времени, возни и компромиссов с собственными понятиями о приличиях. Подушку пришлось оставить ему, но лагранжевское плечо ее вполне заменило – хоть и жестковато, но практично!
С
