пятнышку посередине морды. – Ли больше не вернется в Сектор. Скорее бы наступило завтра…
Сильвия поднялась пешком на двадцатый этаж. Здесь они с тётей скрывались одиннадцать лет. Ей было примерно шесть, когда родители Сильвии погибли. Сама она этого не помнила, а Ли никогда не говорила о сестре и ее муже. Воспоминания причиняли боль. Оберегая драгоценные минуты рядом с измученной Сектором Ли, Сильвия давно перестала расстраивать ее расспросами.
Другой жизни она не помнила. «Так работал защитный механизм памяти» – успокаивала племянницу Ли. Она была рада, что девочка все забыла. Рано научившись читать, Сильвия коротала дни в экранированной кабине – таким огромным казался ей сейф – за чтением книг. По ночам она ухаживала за огородом и поливала грядки, разбитые на балконах соседних квартир.
Несколько этажей вокруг норы Сильвии и Ли утопали в тепличных растениях. Грядки давали урожай даже больше, чем могла обработать и превратить в заготовки Сильвия. Счетчик Гейгера и дозиметры, найденные ею, показывали стандартный уровень радиации овощей. Ли рассказывала, что после Перерождения солнца верить технике больше нельзя. Она вся разом сошла с ума в день, когда солнце исчезло на восемь минут. Обесточились лифты небоскребов, электропоездов, даже утюги в каждом доме. Столь мощной вспышки в природе никогда раньше не было, а что ее вызвало, никто так и не понял, да и разбираться времени не осталось. Главной задачей стало выживание. И Нестор «придумал» как это устроить.
С восьми лет Сильвия начала покидать нору и исследовать лес. Тетя научила ее собирательству. Какие ягоды и грибы съедобные, а какие ядовитые; какие травы использовать для лекарств, как сделать ловушку для дичи или удочку. Как наложить швы при глубоком порезе или удалить жало опасных ос. Сильвия умела ловить рыбу и знала десять способов добычи огня без спичек. В десять лет она освоила охоту с луком на кроликов и цесарок. Ее первая взрослая попытка одолеть годовалого кабана закончилась глубоким шрамом над бровью. Кровь заливала лицо, Сильвия думала, что кабан выбил ей глаз! В тот день девочка поняла, всё живое борется и нужно уважать соперника. Даже если с виду он – маленькая щетинистая хрюшка.
На пороге норы Сильвия сбросила уличные латы и переоделась в широкие мягкие штаны и кофту с длинными рукавами. Сменила уличные перчатки на домашние – мягкие матерчатые. Стоял сухой сезон. Квартира буквально плавилась от температуры плюс тридцать, и лоб Сильвии быстро покрыла испарина. Она поправила черные перчатки, чувствуя, что тётя Ли вот-вот появится. Сильвия всегда ощущала физически ее приближение.
За семнадцать лет Сильвии повезло не потерять ни одного минуса. Если все люди, кто принял бету-один, живут теперь до сорока, а ей семнадцать, значит в запасе у нее целых двадцать три года. Или двадцать три прикосновения.
У Ли тоже не было потерь из-за прикосновений. В углу норы тетя вела календарь, где отмечала прожитые годы. Три года, шесть месяцев и сорок восемь дней. Таков остаток Ли до сорокалетия. Сильвия оберегала ее календарь дожития. Часами, иногда
