одеваться дорого и брендово. Модная одежда на ее бесформенной, расплывшейся фигуре выглядела чуть карикатурно.
Например, изысканный костюм «шанель».
Как назло, заведующая кафедрой марксизма, ярая поклонница аэробики, как-то пришла на работу в абсолютно таком же! Увы, сравнение оказалось не в пользу Изиды. Зато у заведующей не было бриллиантов, а дама без бриллиантов, считала Изида, – что букет без вазы.
Бриллианты – пропуск к сердцу Изиды Петровны. Студентки в бриллиантовых серьгах экзамена не сдавали: политэкономия зачитывалась им автоматически, – Изида «своих» уважала. Годился и запасной вариант: взять на экзамен бриллианты напрокат: эти маленькие «друзья девушек» гарантировали у Изиды Петровны отличную оценку.
А вот той, у кого ни бриллиантов, ни возможности одолжить, приходилось выкручиваться.
Одна подчеркнуто активно вела себя на семинарах, демонстрируя неуемный интерес к предмету.
Другая на переменке напропалую подлизывалась к учительнице («Ах, Изида Петровна, как от Вас чудесно пахнет!» – «О, эти духи я купила в Париже»).
А я, мало того, что жила на свете без бриллиантов, мало того, что на семинарах угрюмо отсиживалась на «камчатке», так теперь еще и опоздала на лекцию минут на двадцать…
…Осторожно проскользнув в конференцзал, мечтая стать невидимкой, я лихорадочно высматривала пустое кресло. Как вдруг…
– Проходите, пожалуйста! – прервав лекцию, Изида Петровна лучезарно улыбнулась мне. – Садитесь, пожалуйста!
Я подумала, что ослышалась… Торопливо плюхнулась на первое попавшееся свободное место, сбитая с толку.
Загадочное поведение Изиды объяснилось сразу после урока: на лестнице нос к носу я столкнулась с заведующей кафедрой марксизма, и та была… в точь-в-точь таком же югославском платье. Да уж, несмотря на усиленные занятия аэробикой, она мне явно проигрывала: такой фасон смотрелся на ней не по возрасту. (Как говорится, красивой была-ни была, не знаю, а молодой была).
Спиной почувствовав уничтожающий взгляд, на всякий случай я прибавила шагу.
…На очередном семинаре по политэкономии разразился скандал: наша староста-отличница Оксана Добужинская, – между прочим, любимица Изиды, – совершенно неожиданно для всего курса вдруг встала и заявила, что «мы не намерены слушать и обсуждать весь этот бред, который вы нам вешаете на уши, Изида Петровна»…
Насчет «бреда» она нисколько не преувеличила. И все-таки это было неприкрытое хамство в глаза, ставшее возможным только в контексте перестроечного свободомыслия.
Все впали в шок, не только Изида. Очухавшись, та пригрозила страшной местью в сессию, и не только ей, но и всем остальным. Просто она восприняла возмутительный поступок старосты, как выражение общего мнения курса.
Все опечалились.
Семинары прекратились, а с ними
