будут, всю округу оповещая, о пиршестве великом.
Лекс, молча, дохлебал свою похлебку, поднялся, костровым миску отнес, к периметру лагеря подошел – вдаль смотрит, туда, где завтра им смерть принимать. Как ему завтра людей уберечь, сохранить, домой к семьям вернуть?
– О чем задумался парень?
Голос неприятный, сколько горя и воспоминаний тяжелых с ним связанно.
– О том, что нас завтра ждет, там за горизонтом.
– Там враг нас ждет и победа великая, дело правое – вот, что нас ждет.
– То ваш враг, и дело тоже ваше – нашего там нет ничего.
– Все еще злишься, понять не можешь, что время трудное – время решений спорных.
На собеседника с презрением посмотрел.
– Да, что ты несешь – решения спорные, трудные, ты, что совсем голову потерял? Люди здесь причем, те, которых вы в городе в клетки посадили, те, что здесь под дулами ваших автоматов, завтра под пули чужие пойдут?
– Голова моя на месте, а дело мы общее делаем.
– Ты ври наемник, да не завирайся – у нас дела тут нет, то ваша склока. Наше дело далеко на полночь отсюда.
– Ты так в самом деле считаешь? А если к вам они придут – тоже дело не ваше будет?
– К нам не придут – мы их городов не жгли, головы их отцам не резали, матерей не насиловали.
– Что ты несешь молокосос?
Собеседник вожатого, начал закипать от злобы.
– А ты у приятеля своего спроси, уверен, ему есть что рассказать, о молодости своей – спроси, где он глаз свой потерял. Или тебе и спрашивать незачем, может ты там тоже был тогда?
Наемник непонимающе на вожатого смотрит.
– Где был?
– В поселении том, которое дотла воины Атолла сожгли. В том, где две тысячи человек вырезали, ради денег, чтобы конкурентов убрать – самим богаче стать, карманы свои набить.
Вожатый смерил наемника презрительным взглядом, через плечо на него посмотрев.
– Каково это беззащитных людей убивать? Сладко, пьянит, власть чувствуется, а?
– Я убивал только в бою и только врага, о чем ты говоришь – я понятия не имею.
– Друг твой имеет, у него спроси.
– То его дело, меня сюда не мешай.
– Ты ему служишь, с руки его ешь, ты его пес верный – значит такой же. О благородстве ты мне тут рассказываешь – видел я тебя в деле, как ты беззащитного человека до смерти ногами забил, как безоружную девушку застрелил – вот оно твое благородство!
Наемник взгляд свирепый на вожатого кинул, задело его.
– А что же ты такой правильный рядом стоял и не помешал мне?
– Глупый тогда был, не понимал многого. В твои сказки верил, про врага, про пацанов невинно погибших.
– А разве не так было, ты разве сам их на улице, на куски разорванными не видел?
– Видел
