вернулся, красоту пещер обозревая,
В горах «Прощальная Вершина» себе дом поставил
И жить стал только для себя, людей не замечая.
Обычно шёл он на прогулку, взяв слугу с собою,
Который нёс вино, а он – стихи Тао Юань-мина,
Когда стих был по вкусу, пил вино он из кувшина
И радовал свой взгляд, при том, травинкой он, любою.
Везде, где видел красоту, писал стих, воспевая
Природу, мир чудес, и так он жизнью наслаждался,
Раз кучу туч увидел в небе, их обозревая,
Проникся радостью – в чертах их лотос показался.
Как будто тот вдали раскрылся в море, над водою,
Тотчас сел в лодку и велел грести в то направленье,
Прекрасную увидел вскоре гору в изумленье,
Вскричал в восторге, разговаривая со слугою:
– «Везде носили меня волны в морях всех с ветрами,
Повсюду открывались без изъятья мне красоты,
Откуда же взялась эта гора перед очами?!
Как будто бы небесные спустились вниз высоты.
И с ними нам явились следы духов в нисхожденье».
Он вышел на берег, пред ним стеной скала стояла,
Отвесная, подняться выше в гору не давала,
Он в восхищении своём сложил стихотворенье:
«Встаёт утро в горах, и солнце на зелень ложится,
Цветы встречают гостя, головы пред ним склоняя.
Монах, каких нарвать мне трав, чтоб вновь переродиться
В таких местах, прекрасных, где бессмертье обретая,
Найти способен я чертог души для вдохновенья,
Веслом чтоб правя, мог я плыть в небесные те дали,
Где в музыке под струны циня я найду забвенье
И отдых, удалиться чтобы от земной печали.
Удить в реке чтоб рыбу, попивать вино, хмельное,
Когда вокруг так тихо и светло, подобно раю,
На берегу оставить чёлн, спросить у водопоя,
Найти как Село Персиковое (1), где жить желаю».
Когда последнюю строку писал, то огляделся,
Как будто бы смущённо ещё что-то ожидая,
Тут камень расступился в скале и, вход открывая,
Как будто предлагал войти, чтоб он в лучах погрелся,
Которые из входа, как от солнца, пробивались.
Он приподнял полы одежды и вошёл поспешно,
И вход закрылся, оказался он во тьме, кромешной,
Как в пропасти, бездонной, искорки не загорались.
Уверясь в сердце, что он не жилец на этом свете,
Провёл рукой по камню, замшелому, обнаружив
Расщелину, широкую, что становилась уже,
Когда он шёл по ней и видел тень на парапете.
Расщелина, как козьи там кишки вся извивалась,
Казалось, что спустившись, он идёт в подземном мире,
Потом почувствовал он, как пещера поднималась,
И
