всё же схожи. Я хотел бы знать определённо,
Ведь духи, феи на людей не очень то похожи.
Но отчего они все селятся уединённо -
От принужденья иль их силы оставляют тоже»?
Жена в лице вдруг изменилась и ему сказала:
– «Немногие, о ком ты говоришь, под власть попали
Тёмных начал, но у других лишь светлое начало,
Поэтому они на небе духами и стали.
Поэтому и большинство из них служить достойны
У Багряных ворот, их имена все пишут златом
Тут, в Золотом дворце, все в одеянии, богатом,
Так как на небесах они ведут себя пристойно.
Достойно развлекаются, живут в уединенье,
Как только кто завидит их, то сразу понимает,
О чистоте душевной нет ни у кого сомнений,
От похоти, соблазнов, он себя сам ограждает.
Увы, на них я не похожа, и подвластна чувствам,
Могу от сотен я причин так сильно распалиться,
Что если даже в храме сама буду находиться,
То дух мой будет вожделеть телесного искусства.
Не думай, будто феи все совсем, как я, такие.
Я думаю во многих ещё качества остались».
– «Тогда спокоен я, – сказал муж, – мы с тобой другие».
И муж с женой, хлопнув в ладоши, громко рассмеялись.
В покоях их стояла ширма, белая, большая,
И муж после любовных сцен завёл обыкновенье
Раз каждый, после близости, писать стихотворенье
На ширме этой в час досуга, телом отдыхая:
«Небо закрыли со сторон все облака, густые,
Свет небожителей трёх гор (23) издалека всем видно,
Летит сосновый запах – ощущения простые,
Где-то внизу чёлн рыбака тянет сети, пустые.
Вот светит круглая луна, ветер шумит сердито,
На сердце камен лёг – неясные переживанья.
И штора сдвинута, окно для хризантем открыто,
Хмельной поэт пишет стихи о четырёх страданьях (24).
Он чертит кистью их и тихо про себя читает,
Дымит курительница, ароматный дым прекрасен,
И на губах его эти слова вдруг замирают.
И жизни смысл в минуту эту ему слишком ясен.
Заря парчу зажгла, и небеса вдали алеют,
Но мёртвым кажется дом за высокою стеною,
Он словно опустел и уже смысла не имеет,
Полярная звезда встаёт всё выше надо мною.
Я чувствую, что будто умер сам, на самом деле,
Другие же все здесь во сне забвение находят,
Придворные лишь дамы эту ночь без сна проводят
И обучаются игре всё время на свирели.
Все формы в очертаньях туч, клубящихся в безбрежье,
Так бесконечны небеса – в любом краю всё те же.
Но
