опереться. Лишь льется вода, которая вносит смуту и дает им деньги. Не удивлюсь, если по результату окажется что просто в какой-то потасовке в черном районе перестреляли друг друга, и журналисты на этом решили разжиться.
Если бы правда было хоть что-то более или менее стоящее – были бы цифры. Цифры, города, фамилии и звания тех, кто подтверждает ситуацию. А так – пустой треп, на который и я горазд.
Но у Майка опять отвисает челюсть.
– Теперь видишь? – говорит он, когда вновь заигрывает песня.
– Вижу, что мы приехали – останавливаюсь у крыльца его школы – иди давай. Удачного дня.
– Ладно – вздыхает он и с трудом вылезает из машины – пока.
– Ага.
Едва он захлопывает дверь (с такой силой, будто какой-то старый металлолом – хотя, может на таком и ездит новый муженек его мамаши), я даю по газам. Теперь и мне пора на работу.
Трек завершается и опять идут новости. Черт, на этой волне всегда так часто песни разбавлялись трепотней ведущих? В итоге выключаю радио.
Так-то лучше.
День 7
Когда пиликает мобильник, я не могу поверить своим глазам. На экране горит «Мама».
Какое-то время я просто пялюсь на экран, запуская пальцы в волосы. Быть не может! Я столько дней подряд пытался дозвониться им с отцом! Уже потерял всякую надежду. Не отвечал их ни мобильник, ни городской. Даже ближайшие соседи не отвечали, а когда я пытался дозвониться до их полицейского участка, линия всегда была занята.
Я лишь хотел, чтобы кто-нибудь съездил к ним и проверил, что все в порядке. Я бы и сам это сделал, не живи на другом побережье.
И теперь она сама мне звонила.
Облегченный выдох вырывается из моего горла с каким-то хрипом. Падаю в кресло, нажимая «ответить» и подношу телефон к уху. Тот едва не выскальзывает из потной ладони.
– Алло, мам – мой голос слегка дрожит, когда я отвечаю – боже мам, как вы меня напугали..
– Сынок, милый – отвечает она – прости, тут перебои со связью. Понятия не имею, что происходит. Ты в порядке?
– Да, мам.. – запинаюсь, но решаю все-таки не говорить – все нормально.
– Сынок, забери нас отсюда, здесь творится что-то непонятное..
– У нас тоже – вытираю лоб, по которому струится холодный пот – так везде, мам. Но я вас заберу. Правда.. черт, правда я не знаю, как это сделать. Я не могу приехать за вами. Не сейчас. Но я..
– Что-нибудь придумай! – просит она – сынок, может есть какой-то вариант из..
И тут я понимаю, что за все время разговора она ни разу не назвала меня по имени. Хотя обычно делала это довольно часто. Пытаюсь вспомнить, как я был записан у нее в телефоне. Это легко – ведь телефон у нее старый, и мы с Джереми еще сами вводили туда свои номера, пытаясь научить ее.
Мы дурачились и ввели «сын 1» и «сын 2», как по старшинству. А мама не умела тогда переименовывать, а когда научилась – это уже стало определенной изюминкой и она не стала
