утешал и вдохновлял ее. Всей душой Варвара любила своего единственного, еще юного помощника, который делал все возможное, чтобы защитить мать от злого и лютого отца. Он был ее надеждой на спасение, в которое уже слабо верилось. А Василий не уходил от них; не входило это в его планы. В трудные минуты непонимания Варвара с сыном умоляли мужа; оставить их в покое. Но он упрямо держался рядом, словно ожидая некий случай, способный посодействовать его корыстным планам, чего никак не мог понять Павел.
Сегодня ночью привиделся Варваре недобрый, тревожный сон; будто мать ее покойная «с того света» пришла. Явила себя, да в аккурат перед постелью дочери встала. И словно не сон то был и даже не явь, а нечто с видением схожее; образ плывущий, не ясный, призрачный. И сказала ей матушка лишь несколько слов, тягостных, но ясных как день: «Поспей! Повинись, поведай хранимое и благое, Варварой, не таись более…» – с тем и вышла вестница, не колыхнув легких занавесей за собой. А на утро, все думалось Варваре; как же это сыну тяжело будет без нее. Уверовала она в свой сон, будто знала, чего ждать. И когда Павел сел к ее кровати, чтобы утешить и попрощаться, отправляясь в ремесленное, она тихим и слегка взволнованным голосом попросила выслушать ее, сославшись на то, что другого времени должно не будет.
– Присядь Павлуша, – обратилась она к сыну, – не хлопочи так, не рви себя. Благие труды твои, только вот пустые и напрасные. Василий небось пропился; вот-вот явится, – предчувствовала недоброе Варвара.
– Да ладно, мама, я ведь так; чтобы тебе спокойнее было. Уже весна и мы с Сергеем Николаевичем скоро перевезем тебя в специальную клинику. Вот только снег сойдет, да дороги встанут. А там подлечат тебя, оно и от отца подальше.
– Хороший ты, добрый; весь в бабушку. Та сердцем жила, как и ты. Всегда таким оставайся; душу слушай, а если случится, то она перед тобой откроется, все поведает, убережет и излечит. Отца своего, сторонись – бойся; недобрый это человек, не дрогнет у него рука ни на кого. Дастся и тебя он в покое не оставит, своего добьется. Убереги себя.
Павел с тревогой вглядывался в усталые глаза матери, сосредоточенные на внутренней, невысказанной до конца, боли.
– Матушка Мария, ты помнишь ее, приходила сегодняшней ночью к постели. Должно быть за мной… Выслушай внимательно; сейчас я расскажу тебе то, что ты обязательно должен запомнить и пообещать, что наш разговор останется в тайне. Пришло время, когда я должна исполнить волю бабушки. Она знала тебя еще совсем маленьким, а мне завещала передать то, что было известно и пережито ей.
Из ранних рассказов матери, Павел знал лишь то, что бабушка прожила трудную и праведную жизнь, которая была по праву дарована ей волею небес. Когда Варвара была еще совсем девчонкой, бабушка Мария жила в опустевшем к тем временам поселении, близь Томильской балки, которая тянула жуть своего мрака далеко вглубь глухой и нехоженой
