цвет Стамбула.
Бывший министр иностранных дел, которому предстояло надеть нам кольца, пожилой и полный Меликхан-бей, важно вплыл в вестибюль под руку с моим будущим тестем, обнял и расцеловал Сибель. Меня он смерил взглядом.
– Слава богу, симпатичный, – произнес он, обращаясь к моей невесте. – Очень рад знакомству, молодой человек, – пожал Меликхан-бей мне руку.
К нам подошли, смеясь, подруги Сибель. Бывший министр величаво, как бывалый дамский угодник, похвалил девушек за прекрасный вид, крепко расцеловал каждую в щеки и удалился в зал, весьма довольный собой.
– Терпеть не могу этого негодяя, – проворчал отец, спускаясь по лестнице.
– Перестань, ради бога! – рассердилась мама. – Смотри лучше под ноги.
– Смотрю! Не слепой, хвала Аллаху, – отозвался отец.
Из огромных окон бального зала открывался прекрасный вид на дворец Долмабахче и далее – на Босфор, Ускюдар и Девичью башню. В зале уже собралась толпа гостей. Отец заметно оживился, и мы с ним, за руку, пошли здороваться, обнимать и подолгу расспрашивать о делах по очереди каждого присутствующего, обходя официантов с подносами, предлагавших гостям разноцветные канапе.
– Мюмтаз-бей, ваш сын – копия вы в молодости! Я будто вас молодым увидела.
– Я все еще молод, сударыня! – На этих словах отец повернулся ко мне и прошептал: – Не держи меня так крепко под руку, будто я сам идти не могу.
Я незаметно удалился в сад, полный красивых женщин, он сверкал и переливался. Многие дамы надели туфли на высоком каблуке, с открытым носом, и поэтому у них на ногах виднелись тщательно и явно с удовольствием выкрашенные в пожарный красный цвет ногти. На некоторых были длинные платья с открытым верхом, представлявшие на всеобщее обозрение плечи и верх груди, что еще более подчеркивало их желание спрятать ноги. Молодые женщины держали в руках маленькие блестящие сумочки с металлическим замочком. Такая же сумочка была у Сибель.
Сибель скоро подошла ко мне, взяла меня за руку и начала представлять своим родственникам, друзьям детства или по школе и близким подругам, которых я видел впервые.
– Кемаль, я тебя сейчас познакомлю со своим давним другом, который тебе очень понравится, – представляла она всякий раз того или иного человека. Сибель произносила его имя официальным тоном, но на лице у нее всегда было заметно счастливое волнение.
Счастлива она была оттого, что жизнь ее шла именно так, какой она хотела и планировала ее видеть. Подобно тому как безупречно нашли свое место на ее платье каждая жемчужинка, каждый бантик, как безупречно каждая складка платья повторила после многодневных усилий каждый изгиб ее тела, так и тот вечер, задуманный и до мелочей спланированный ею много месяцев назад, оказался именно таким, каким он ей представлялся, что свидетельствовало – счастливая жизнь, которую она для себя предусмотрела, осуществится во всех подробностях. Поэтому Сибель встречала каждую минуту
