лежал, слушая ее трель и вспоминая, что произошло вчера, затем резко сел на кровати, протирая глаза. Печаль тут же, словно готовилась заранее, свинцовым одеялом опустилась на его плечи, заставляя сгорбиться. Он свесил ноги с кровати и оглянулся на храпящего на животе мистера Страута, но мгновенно потерял к нему интерес.
Одевшись, он тихо покинул помещение и посмотрел на кусочек неба, щурясь от солнца. Словно в насмешку, это был прекрасный ясный день, какие в Лондоне выдавались не так часто. Понимая, что его сегодня ждет, он с отвращением поднес руку к глазам, закрывая их от солнца, затем достал трубку и закурил. Он стоял во дворике, широко расставив ноги и высматривая разбудившую его птицу. Юноша никуда не спешил, зная, что весь день будет полон боли и суматохи, но пока – пока он мог насладиться тишиной.
Скрипнула дверь, и на крыльцо вышла миссис Пирс с ведром в руке, выливая его около крыльца. Она заметила молодого человека, который, закинув голову, задумчиво курил трубку. Кухарка не стала его окликать, однако плеск воды заставил молодого человека встрепенуться, и он тут же послал женщине вымученную улыбку.
– Доброе утро, миссис Пирс.
– А ты сегодня рано, – заметила та, отмечая следы измождения на его лице. По ее собственному мнению, этот мальчишка совершенно не умел ни скрывать тревогу, ни позаботиться о самом себе. За всей его бравадой и шутками миссис Пирс видела неуверенного в себе ребенка, который сейчас понятия не имел, как ему пережить сегодняшний день.
– Что-то не спалось, – он придал своему лицу добродушное выражение, откинул вьющиеся волосы со лба, приведя их в еще более жуткий беспорядок.
– Пойдем, поможешь мне, – решила кухарка, открывая дверь и заходя в дом. По себе она знала, что лучшее лекарство от душевной боли – это работа. Чем больше у тебя работы, чем сильнее ты устаешь, тем меньше у тебя времени и сил на скорбь, и тогда даже ночью ты способен спокойно спать. Это лекарство она «принимала» и сама, когда умерли ее муж и маленький сын от холеры.
Мэтью безропотно направился за ней, вытряхая табак на землю и убирая трубку за пазуху. Через некоторое время он уже чистил и нарезал яблоки, пока миссис Пирс замешивала тесто. Женщина поглядывала на него из-за плеча и отмечала, что работа не прогоняла его задумчивость, поэтому она смело водрузила перед ним корзину картошки.
– Чисти, – сказала она, забирая у него яблоки.
– Миссис Пирс, мне кажется, вы питаете сегодня ко мне особую ненависть! – воскликнул юноша, с ужасом глядя на картофель.
Та рассмеялась, утирая пот со лба рукой, испачканной в муке. Лицо Мэтью тоже несколько просветлело, он и вправду отвлекся от угнетающих его мыслей и даже несколько расслабился. Правда, это совершенно не помогло ему морально подготовиться к встрече с Лиззи, которая уже вскоре спустилась вниз, когда миссис Пирс только поставила шарлотку запекаться.
– Доброе утро, дорогая, – сказала она, увидев девушку.
– Утро, – бесцветно произнесла та. Лиззи
