не скупился на грубые любезности вроде бесплатного завтрака. Прикончив половину тарелки, блондин лениво глянул на лестницу, ведущую на второй этаж. Что-то Нева задерживается. То ли у мальчишки не стоит после вчерашнего, либо все наоборот.
Асавин уже допил вино, когда дверь широко распахнулась, стукнув о ветхую стену, и в зал ворвалась группа парней в закатанных по локоть рубахах. Красные обветренные лица, опаленные солнцем и едкой морской солью. Матросня с какого-нибудь промыслового судна, жадная до выпивки, женщин и крови. Во всяком случае, так подумал Асавин, уж больно недобрым огнем блеснули их глаза, когда они увидели акул за дальним столиком. Чутье подсказывало блондину, что пора выписывать счет и сматывать удочки. Краем глаза он заметил, что Адир тоже напряженно облокотился о стойку. Натянув берет, Асавин взбежал по лестнице. Кровь могла значительно усложнить ему дело, да и сражаться он предпочитал скорее на интеллектуальном поле. Преодолев пролет, он услышал, что моряк рявкнул что-то грубое в адрес акул, и припустил еще быстрее.
В дверях он столкнулся с раскрасневшейся Невой. Она поправила лиф платья, подарив ему очаровательную улыбку, и поспешила вниз. Тьег сонно потягивался на кровати. Он был на полголовы выше Асавина, и тонкий, как рапира. Кожа – кровь с молоком, не запачканная землей, навозом и тяжелой работой на фабрике. Лицо породистое, такое правильное, что, казалось, принадлежало изваянию. Особенно выделялись серые миндалевидные глаза. Пепельные брови вразлет придавали им обманчиво серьезное выражение даже в разгар веселья.
Обернувшись, Тьег спросил хрипловатым голосом:
– Неужели мы проспали до обеда?…
Асавин улыбнулся, лукаво сощурив глаза:
– Нет, еще успеваем позавтракать. Предлагаю другое место, кормят тут паршиво. Только вот оплатим счет за вчерашнее…
Тьег поморщился:
– Я почти ничего не помню. После третьей бутылки все как в тумане… Женщины…
– Не беспокойся, я все отлично помню, – успокоил блондин, протянув парню штаны. – Только поторопимся, иначе опоздаем. Я знаю местечко, там подают потрясающие мидии, и вид прямо на бухту.
Кивнув, серовласый принялся натягивать одежду. Он явно был разморенный утренней лаской и жарким солнцем. Еще бы, говорят, на Рубии куда прохладней, чем в Ильфесе.
Внизу послышались грохот и топот ног, и Асавин моментально подскочил к двери, положив ладонь на рукоять даги. За тонкой деревянной стеной доносился шум нешуточного побоища. Чутье, как всегда, не обмануло блондина, только уходить обычным путем было, пожалуй, поздно. Сейчас Адир позовет стражу, и ему лучше не попадаться на глаза сизым плащам. Может, сами уберутся? Раздался истошный женский визг, переходящий в нечеловеческий вой. Выхватив дагу, Асавин выглянул в коридор. Крик то затихал, то нарастал и обрывался в мычание. Адира не было слышно. Это очень плохой знак. Тихо затворив
