была счастлива: она Ему передала цветы из рук в руки, она видела рядом Его лицо так близко, что разглядела капельки пота на лбу.
Артисты удалились за занавес, зрители стали расходиться. Снаружи было уже совсем темно. Дарина вышла последней. Ей не хотелось уходить. Вот сейчас она выйдет из театра – а там обычная жизнь. Привычный город, грязные улицы, шумные прохожие. Ни тебе прекрасных царевичей, ни большой и светлой любви. Кроме того, она теперь боялась улицы, хоть и не решалась себе в этом признаться.
Впрочем, ощущение прекрасного переполняло её до краев, она знала, что всё, чем наполнилась её душа сегодня, она бережно сохранит, будет расходовать по капельке, и этого ей хватит надолго.
Выходя на улицу, она чуть не столкнулась с высоким офицером стражи, который решительным шагом вошёл в здание театра. За ним следовал стражник рангом пониже.
Дарина обернулась. Странно. Что делать стражникам в театре? Там никого нет, только артисты да несколько слуг, которые начали уборку. И уже совсем поздно. Она невольно задержалась в дверях, сама не зная зачем.
Стражники, не сбавляя шага, подошли к сцене.
Удивлённый слуга с метёлкой в руках застыл, глядя на них.
– Вон отсюда! – коротко сказал офицер, и все слуги моментально исчезли.
Театр, конечно, только назывался театром. По сути, это был большой сарай, грубо сколоченный, холодный и грязный. Но всё же здесь была настоящая сцена, был занавес, за которым можно укрыться, а за сценой была комнатка, тесная и неудобная, но в ней можно было переодеться и спокойно дождаться своего выхода.
Пармен умел ценить такие вещи. Учитывая, что три года сценой им служила поляна, покрытая травой, – а то и снегом. Поэтому нынешнее их положение его очень даже устраивало.
Да и премьера сегодня прошла отлично: зал был битком – и это только второе их представление в городе! Конечно, театральные успехи – не главная их цель, но всё равно было приятно. И по лицам остальных артистов было видно, что все с ним согласны.
Все пребывали в благостном настроении после успеха и, уставшие, уже собирались идти «домой» – в повозку, когда услышали в зрительном зале шаги. Не тихие, суетливые шаги слуг, которые были просто фоном, на которой никто не обращал внимания, а твёрдые, решительные, звучные шаги. Те, кто шли, хотели, чтобы их услышали. Так ходят только военные и… стражники при исполнении.
Пармен вышел из-за занавеса. Прямо перед ним, возле сцены, стояли два стражника: впереди офицер, чуть поодаль его подчинённый. Оба ничуть не напоминали тех болванов, которых артисты повстречали накануне. При первом же взгляде на офицера было ясно, что он своё звание получил не зря. А звание… Пармен плохо в них разбирался, но три буквы, напоминавшие косой шалашик, – это третий ранг? Да, наверное, третий. Не мелкая сошка. Пармен приготовился к неприятностям.
Эти двое зашли не случайно. Стражники со Словом Арна третьего ранга улицы не патрулировали.
