style="font-size:15px;"> Арену Ананяну
Полёгшие
Великое рубище стихло,
а пламя разгладило ширь,
дыханья, хрипения сникли
и выгорел строимый мир.
Заранее вспаханы земли.
Аллеи щербаты, черны.
Тут каждый – упавшее семя.
Отчизне и в смерти верны!
Упали стада все и семьи,
что знали так много добра.
Остывшие печки и сени
средь злата, богатств сентября.
Коровы с телятами в пузах,
коровы с телками сплелись,
и замерли вженские грузы
и те, что уже родились.
Искринки потухли с игрою,
дотлели поля и сучки,
а рядом с текущей рекою
кровинки пробили ручьи.
Я рядом с убитым развалом,
наземной волной немогил.
В предшкольном, кудрявом начале
я голову в грязь уложил.
С ужасной и алчущей злостью
разломлена каждая кость,
что можно привзять меня горстью.
Ах, где же господняя горсть?
Самовнушения
"Отнимись у людей! Изымись из толпы!
Избегай ход таранов дурных, что в бою,
имеющих наглость и смелость долбить
два уха и лоб, и грудную броню!
Отрекись от скоплений, сплетений глумных,
посмей возыметь свой правдивейший путь!
Беги от предателей, шлюх и чумных,
что в ум добавляют пороки и муть!
Несись от больных и печальных, воров,
заразных и жутких, и липких до язв;
от горе-семьи и нарядных оков,
что гнут и калечат под маскою ласк!
Откажи всем вопросам, приказам, судьбе!
Плыви, хоть порой одноруко гребя!"
– Шепчу и кричу от рожденья себе,
чтоб дух сохранить для родного себя…
Амазонка
Ты так непохожа на дам и девиц.
Опять покоряешь поэта, о, муза!
Тебе не страшны нападения львиц,
враги и друзья, их слова и союзы.
Под силу любые сражения, груз,
удары от левых, центральных и правых.
Во мне будоражишь оттенки всех чувств,
какие сливаются в море и лаву.
И я салютую при виде твоём.
Вулканы и гейзеры рушат все скрепы.
И всё пробуждённое ярко поёт,
стихи разрывают подкожные цепи.
Ты можешь медведя умело раздеть
и
