развернулся и пошел из кабинета.
– Эй, Петька, а мой телефон?
– Я не Петька! – заорал я, хлопнул дверью, и пошел в туалет искать телефон.
Только я в школе мог так разговаривать с директором. Особенно он зауважал меня, когда я из Дроздова превратился в Сазонова. Я особо не стал объяснять ему подробности превращения, и, по-моему, он сделал вывод, что я ни больше ни меньше – тайный агент, и со мной лучше дружить.
Я на карачках облазил весь сортир, подключил двух пацанов, но мобильника так и не нашел. Видно, его прикарманил тот, кто зашел в туалет сразу после меня.
– Это что? – сунул я бутылку под нос двум восьмиклассникам, помогавшим мне искать телефон.
– Бутылка, – честно глядя мне в глаза, сказали хором они. – С мешком и наперстком.
Я треснул бутылкой себе по коленке и ушел. Пропавший мобильник меня волновал меньше, чем эта вонючая бутылка. Кто-то бросил мне вызов, а я понятия не имею, кто, и даже не могу разобраться в этих гнусных приспособах. Прозвенел звонок, но у меня было «окно». Я нашел на первом этаже пустое ведро, налил в него воды и пошел в сарай.
Возлюбленный ползал в углу, в руках у него была рулетка, он что-то вымерял.
– Слышишь, брат, – сказал он, когда я зашел, – ты так и не сказал как тебя зовут.
– Глеб Сазонов, – я поставил ведро около умывальника. – Помойся, там под столом таз есть.
Женька криво улыбнулся разбитым ртом.
– Я тут это, печку тебе положу, а то с буржуйкой – это не жизнь.
– Это что? – я поднес к его чуть приоткрытому глазу бутылку.
Женька посмотрел на нее внимательно и серьезно, словно сразу понял всю важность задачи.
– Бутылка. С мешком и наперстком.
– Ясно. Я закрою тебя на замок снаружи, а то вся школа всполошилась, что мой коттедж не закрыт.
Женька кивнул, я вышел и навесил снаружи тяжелый замок, но закрывать его не стал, просто пристроил скобу так, чтобы он выглядел как закрытый.
Честно говоря, я думал Женька знает всю изнанку жизни, а то, что бутылка из этой области, я не сомневался.
Из учительской я позвонил в инспекцию по делам несовершеннолетних.
– Грачевскую, пожалуйста, – попросил я дежурную.
– По школам, – отрезала она.
Это означало, что Ритка может появиться в школе с минуты на минуту, а может и к вечеру. Это означало, что ответ на свой вопрос я получу не прямо сейчас. От злости и беспомощности я размахнулся и швырнул бутылку в угол. Она, ударившись об стенку, сделала два бодрых скачка, и закрутилась в центре учительской, будто ей решили поиграть в бутылочку.
Дверь открылась, зашла Марина. Видимо, у нее тоже было «окно», и она не прочь была снова оказаться со мной наедине.
– Ой, – округлила она красивые глазки, – бутылочка! С мешком!
– И наперстком, – закончил я за нее. Мне надоело радоваться чужой наблюдательности.
– А зачем? – спросила
