глазами Иды мигнула яркая вспышка.
Ида проиграла битву. Нежданная гостья вошла в ее тело и подчинила его себе.
– Ида! – стучал в дверь папа. – Ты жива? Мама беспокоится. У тебя все в порядке?
Ида сжимала губы, наружу рвались слова, сказанные не ею, а другим человеком.
И вдруг все прекратилось. Она падала через хаос в пропасть, глубже которой, наверно, нет. Падала все ниже и ниже, рискуя разбиться. Все происходило стремительно. Запах дыма, горе предательства, любовь, ставшая ненавистью, страх, на смену которому пришла покорность перед неизбежной смертью. И огонь. Море огня. Несколько мгновений ей даже казалось, будто она чувствует, как трескается от жара ее кожа, а мясо обугливается и шипит.
Ида хочет кричать, но рот наполняется огнем.
Последнее, что она видит, – это объятая пламенем Книга Узоров.
Сильный запах мяты.
Ида открывает глаза и видит, что держит в левой руке тюбик зубной пасты, правая рука испачкана, пальцы липкие.
Она стоит перед зеркалом в ванной.
На зеркале голубой зубной пастой написано: «ОПАСНОСТЬ».
– Ида! – снова кричит папа. В голосе его слышится настоящее беспокойство. – Что ты там делаешь?
– Катитесь к черту! – кричит Ида. Она кричит это папе, Кругу, Матильде, против воли затащившей ее в огонь и хаос долбаной хреновой жизни.
Утренний свет пробивается сквозь занавески в гостиной Николауса. Солнечный луч скользит по лицу Иды, отражается в ее голубых глазах. И Мину опять, уже в который раз, думает, что не может ничего прочитать в этих глазах. Что за человек на самом деле Ида?
– Опасность? А поточнее она не могла выразиться? – возмущается Линнея.
– Ты уверена, что это была Матильда? – спрашивает Мину.
Ида кивает:
– Я ее ненавижу! Почему эта дура не может к кому-нибудь из вас приходить?
– Не ной! У нее было больше оснований жаловаться на жизнь, чем у тебя, – говорит Ванесса.
Ида фыркает.
– Как ты думаешь, что она пыталась сказать? – спрашивает Мину.
– Понятия не имею! Я знаю не больше, чем вы. И я, конечно, понимаю, что ей жилось нелегко, но это не повод изводить меня! Она один раз на меня вообще напала в столовой. Но тогда мне удалось ее заблокировать.
– Что ты сделала? – спрашивает Линнея.
– А что, по-твоему, я должна была перед всей школой этот цирк устраивать?
Линнея стонет.
– Итак, – подводит итог Мину. – Николаус предупреждал о наступлении «трудных времен», Матильда тоже, похоже, напугана. Но с какой стороны грозит опасность, мы не знаем.
– Рискну предположить, что со стороны демонов, – говорит Линнея.
– Может, у нее узнать? – предлагает Ванесса.
– У кого? – спрашивает Мину.
– У Матильды. Устроить сеанс и спросить.
Мину смотрит на нее. Они знают, что мертвые могут
