покрывались пепельной сединой. Катя, плохо понимавшая случившееся, тихо плакала.
– Мама, мы с тобой. Мы выживем, все будет хорошо. Повторяя эти слова, как заклинание, он ловил себя на мысли, что сам в это не очень верит. Все вокруг летело в пропасть.
За несколько дней мама постарела лет на двадцать. Ее красивое лицо осунулось, глаза потускнели. Как жить дальше? Все, что у нее осталось, – дети и работа. Тогда в сорок первом все менялось так стремительно, что люди не успевали понять происходящее. Не успевшая начаться война уже через два с половиной месяца разметала в клочья Красную армию, которая была всех сильнее. Восьмого сентября Ленинград оказался в кольце блокады. Начавшийся осенью сорок первого голод стал безжалостно отнимать жизни ленинградцев.
Музыкальная школа при консерватории, в которой Валька учился по классу виолончели и где преподавала фортепиано его мама, в октябре приступила к эвакуации.
В первых числах декабря с последними машинами, нагруженными музыкальными инструментами, музыкальной литературой, консерваторской и училищной утварью, Ольга Васильевна с Валентином и Катей отправились в эвакуацию.
Первый ладожский лед, холод и ветер со снегом. Под гул сирен пикирующих юнкерсов, разрывы бомб и снарядов дорога осталась в памяти кошмаром. Каждый налет Валька считал для себя последним и представлял, как после попадания бомбы он тонет в ледяной воде. Бомба угодила в одну из машин с консерваторским имуществом. Грузовик с искореженной кабиной торчал из огромной проруби. В полузатопленной кабине на вмятом руле лежало окровавленное тело водителя. Вода и лед вокруг кабины окрашивались красным цветом. Разбросанные по ладожскому льду, валялись скрипки и контрабасы. Виолончели лежали рядом с искалеченными трубами. Над ними, как подбитые птицы, падая на землю, кружились обгоревшие партитуры и обрывки страниц музыкальной литературы.
С достижением другого берега появилась первая надежда.
Ташкент встретил неожиданным теплом, исходившим не только от солнца, но и от местных жителей. Незнакомый восточный народ в длинных халатах и цветастых тюбетейках встречал ленинградцев гостеприимством и открытыми дверьми своих скромных домов и кишлаков. Ольге Васильевне с детьми досталась шестнадцатиметровая комната в общежитии швейной фабрики. Из Москвы, Ленинграда и прифронтовых городов нескончаемо прибывали люди. Отдельная комната для семьи была большой роскошью. Кому-то приходилось делить комнаты на две, порой на три семьи.
Консерватория и музыкальная школа вскоре возобновили работу под горячим южным солнцем. Катю устроили в переполненный детский сад.
Наступил сорок второй. Первое лето Валька с мамой работали на хлопковых полях. Это был изнурительный труд. Стебли хлопчатника очень жесткие и колючие. Работать приходилось в перчатках, иначе к концу дня останешься без кожи на пальцах. Хлопок –
