брату, Анна, пусть он сделает усилие и снизойдёт до нас. Раз уж приехал в центр, ему придётся посещать все занятия. А я уж постараюсь дать ему задания такие, чтобы не заскучал.
Собираясь в центр, думала, что мне будет не хватать мамы, Ромки, моей комнаты: всего того, к чему давно привыкла и с чем сжилась. Но – ничего подобного. Как будто сделав шаг, оказалась в совершенно другой жизни, где нет места ни людям, ни вещам из моего родного, хорошего, но до дыр затёртого мира.
Неужели ещё неделю назад я не знала ни Аню, ни Алексея, ни Катю, которую, кстати, Лёша сразу метко окрестил Екатериной великой. Прозвище ей подходило как нельзя более не только потому, что держалась со всеми нами, как с недостойными находиться с ней под одной крышей, но и из-за её необыкновенно для женщины высокого роста.
Встречали мы Катю только на занятиях, в общежитии она не жила, каждый вечер уезжала домой. И к лучшему.
Мне нравились все преподаватели центра, особенно весёлая, энергичная Елена Михайловна. Преподававшая физкультуру.
На уроках по домоводству было по-домашнему уютно, ориентировке я также училась с удовольствием. Всё проходило гладко, как бы само собой.
И только занятия на компьютере каждый раз вызывали у меня всплеск эмоций. В основном отрицательных. Вот, знаете, бывает так, когда всё вроде бы хорошо, но что-то беспокоящее, саднящее присутствует. Что? Да, пожалуй, осознание, что меня невзлюбил преподаватель. Могу его понять, не нужно было выставлять себя такой выскочкой в начале. Наверно, ощущение, что я ужасно не нравлюсь, заставляло меня нервничать при выполнении любых заданий Анатолия Владимировича. В итоге то, что дома я делала за минуту, здесь, изо всех сил стараясь выполнить как можно лучше и быстрей, делала всё с точностью до наоборот. Никогда в жизни я не чувствовала себя такой идиоткой как на этих уроках. Например, когда мы учились переименовывать файлы, я упорно стирала расширение документа. В связи с чем несколько раз пришлось переделывать всё заново, понимая при этом, что кое-кто из присутствующих уже давно считает меня умственно отсталой.
– Ничего, Милена, мы Вас подождём, – отозвался преподаватель, когда я, допустив очередной косяк, громко чертыхнулась.
Катя издала что-то вроде смешка. Аня и Лёша промолчали. Я знала, что они оба мне сочувствуют, дескать, с кем не бывает?
Придя тогда в нашу комнату, Я, как будто утверждаясь в новом статусе идиотки, села на кровать и расплакалась.
Аня услышала, подошла:
– Милена, ты что?
Я не стала отвечать, мне казалось, и так всё очевидно.
– Если ты из-за своих ошибок на уроке так расстраиваешься, это глупо. Не школьница всё-таки. Растеряться каждый может.
– Ну да. Представляешь, что он обо мне думает.
Этими словами я выразила, кажется, всё, что жгло и выматывало меня в последние дни.
Аня присела рядом. Помолчала, потом тихо проговорила:
– Милена, мой брат очень отзывчивый человек, он всех жалеет. У него были некоторые проблемы,
