достал из кармана пальто пузырек, плотно запечатанный пробкой, и протянул его Строссу. Он взял его и, не глядя, убрал в карман своего плаща.
– Благодарю вас. На этом все. Не смею вас задерживать, – сказал он, намекая на то, что мне пора идти.
– Господин Уэллс настоятельно требовал, чтобы сегодня я следовал повсюду за вами и наблюдал за действием препарата, – ответил я.
Подобный поворот событий Чарльзу явно не понравился, но по его внешнему виду нельзя было это определить.
– У меня сегодня весьма насыщенный день. Он может сопровождаться опасностями. Вряд ли гражданскому лицу стоит рисковать своей жизнью ради каких-то экспериментов.
– Вся жизнь – это один сплошной научный эксперимент, который сопряжен с риском и опасностью. Так что я остаюсь, – возразил я ему.
– Что ж, это ваш выбор. Я не смею настаивать. Вы слышали о лондонском оборотне? – поинтересовался он.
– Читал сегодня в газетах. Новая жертва.
– Если бы одна. А то три разодранные женщины. Хорошо, что два трупа нам удалось скрыть от газетчиков. Они и так уже вовсю трубят о лондонском оборотне. В общем, мы сегодня планируем отправиться на облаву. У вас есть оружие?
– Револьвер «смит-вессон» под патрон 38-го калибра. Только он у меня не с собой. Не имею привычки в мирное время таскать оружие, – сказал я.
– Ваши домашние богатства меня не интересуют. Что ж, тогда мы выделим вам ствол. На дело без оружия идти нельзя. Мало ли что может случиться, а меня не окажется рядом. Оборотень, кто бы он ни был, до наступления ночи на охоту не выходит. Днем начнется облава по злачным местам города. Есть у нас зацепки, откуда надо начинать волну. Оборотень почувствует травлю, снимется с места, разозлится, именно этого мы и добиваемся. И тогда мы сможем поймать его свеженьким. Надеюсь, что больше человеческой крови не прольется.
Я признал план Чарльза Стросса интересным и сказал, что буду следовать за ним повсюду тенью. Стросс покачал головой, вновь открыл шарф, чтобы хлебнуть кофе, и сказал, чтобы я ему не мешал работать, пока мы не отправимся на дело.
– А когда вы планируете принимать препарат Уэллса? – спросил я.
– Сразу после того, как допью кофе. Интересно, получилось ли у Гэрберта. Невидимость можно терпеть, но иногда она причиняет неудобства. В особенности когда просыпается во время интимной близости. Представляете испуг женщины, когда мужчина в ее постели начинает таять на глазах.
Я попробовал представить себе эту картину, и она мне не понравилась.
Я заказал себе кофе, жареный хлеб и яичницу. Нельзя же сидеть просто так в пабе, разглядывая интерьер и посетителей.
Глава 7. Человек-невидимка и оборотень
Рукоять револьвера приятно холодила руку. Он лежал в кармане пальто, и я держался за него, как за волшебную палочку. Никогда еще мне не доводилось ходить по столь мрачным улочкам, слабо освещенным, грязным, пропитанным запахами страха и отчаянья. Хотелось
