прекрасно знал все ее самые уязвимые места. А оружие Сисели не сработало, потому что Гранту было безразлично. Он потерял всякий стыд и легко обо всем забывал. Сисели с яростью прошептала:
– Дай мне пройти!
Он рассмеялся:
– Я тебе не мешаю!
Когда она шагнула вперед, Грант наклонился и легонько схватил Брамбла за загривок.
Словно Грант коснулся ее самой, Сисели бросила поводок и прошла мимо, не оглянувшись. А Грант тем временем трепал Брамбла за уши, обрушил на него град глупых, но знакомых прозвищ, после чего отпустил пса с возгласом: «Беги, чернявый мышонок!»
Сисели в нерешительности остановилась, затем, не оборачиваясь, крикнула: «Брамбл!» – и пес бросился следом, таща за собой поводок.
Вот и все, но этого оказалось более чем достаточно. Сисели по-прежнему мерила шагами свою комнату.
Глава 3
Моника и Фрэнк шли по Мэйн-стрит. Сгустились сумерки, и скоро станет совсем темно. Они прошагали всю деревню, свернули направо и оказались около церкви. Дом мисс Эльвины находился на самой окраине, чуть дальше за храмом. Это была старая постройка, черные потолочные балки в гостиной возвышались над плитами пола чуть выше метра восьмидесяти. Мисс Эльвина, посчитав интерьер чересчур мрачным, перекрасила балки в ярко-розовый цвет, с огромным удовольствием совершив это святотатственное действо, стоя на шатком кухонном стульчике. Результат целиком и полностью соответствовал ее хвастливому утверждению, что комната стала значительно светлее. Подоконник она не перекрашивала, а навалила на него гору розовых подушек. Розы размером с кочаны цветной капусты украшали обивку дивана и трех отделанных декоративным ситцем стульев, а шторы, чуть укороченные после долгой службы в гостиной пастора, сохранили на удивление свежий цвет светло-вишневых полос на несколько поблекшем голубом фоне. Стены комнаты не вмещали все драгоценные картины, некогда висевшие в более просторном доме, но мисс Эльвина сделала все, чтобы им хватило места. Резное украшение над каминной полкой с искусно выжженными по дереву узорами помогало выставить на всеобщее обозрение как можно больше фотографий и всяких безделушек. Поскольку на дворе был январь, дивные алые герани в розовых и голубых глазурованных горшках, украшавшие комнату летом, уступили место букетикам оранжевых бессмертников, которые мисс Эльвина в изобилии выращивала у себя в садике.
Сама мисс Эльвина надела розовую блузку с серой юбкой и жакетом, в его петлицу вставила подвядшие матерчатые розы. Ее густые седые волосы торчали во все стороны из-под черной фетровой шляпки, которая, как и шторы, являлась наследницей прошлого. Никто из деревенской молодежи никогда не видел мисс Эльвину в другой шляпке. Сисели вспоминала, что шляпка выглядела так же, как и теперь, когда ее, семилетнюю или восьмилетнюю девчушку, угостили розовыми леденцами за достойное поведение в церкви. Волосы, которые шляпка должна была прикрывать, в те
