перешли к его племяннику мистеру Марку, Альберт начал его возить. Сам мистер Марк нечасто садится за руль, что странно, поскольку он весьма молодой человек. Вы не знаете, с чего бы это, миссис Эббот? Марк ведь дружит с Сисели, так ведь?
Моника Эббот тотчас разозлилась, что случалось всегда, когда кто-нибудь упоминал рядом имена молодого Харлоу и Сисели. Ситуация усугублялась тем, что Моника никоим образом не должна была показывать, что злится. Она улыбнулась и самым добродушным тоном ответила:
– Уж не знаю, дружат они или нет, – он просто хороший знакомый. Он так часто и надолго уезжает, что мы видим его меньше, чем следовало бы. Я понятия не имею, почему Марк не садится за руль, однако вы же сами могли бы у него спросить, не так ли?
Часы на колокольне пробили шесть. Мисс Эльвина немного смутилась.
– О, я бы и не помыслила! Это показалось бы… в высшей мере бестактным.
– Наверное, – кивнула Моника Эббот.
Мисс Эльвина продолжила развивать тему:
– Я все-таки спросила об этом у Эллен Кэддл. Не хочу сказать, что она стала бы распространяться о делах мистера Харлоу, но я однажды поинтересовалась у нее, не знает ли она, а вдруг мистер Харлоу страдает… куриной слепотой… похоже, это так называется. Поскольку днем он водит машину сам и, конечно же, иногда и ночью. Эллен ответила, что ничего не мешало бы ему водить автомобиль, если бы он пожелал, но мне просто хотелось знать, на самом ли деле у него куриная слепота. Ею страдал старый мистер Толли: его жене приходилось садиться за руль, если наступали сумерки или становилось совсем темно, а вот днем он видел просто прекрасно. У мистера Харлоу, разумеется, прекрасное зрение, вам так не кажется? И он такой симпатичный.
– Он просто хороший знакомый, – заявила миссис Эббот не терпящим возражений тоном. Потом вдруг резко повернула голову. – Что это? Похоже, кто-то бежит.
Фрэнк Эббот целую минуту слышал звук торопливых бухающих шагов, прежде чем Моника повернулась на шум. Теперь его услышали все – топот отчаянно, изо всех сил бегущих ног, постоянно спотыкавшихся. Он доносился со старой тропы, ведущей с общинного поля и дальше через дорогу. Потом раздались чьи-то судорожные вздохи, лязгнула распахнутая настежь калитка. Не успели они дойти до входной двери, как в нее лихорадочно забарабанили, и женский голос провизжал:
– Убивают! Откройте дверь, впустите меня!
Глава 4
Два или три дня спустя Фрэнк Эббот, сдавший вечером дежурство, сидел, удобно устроившись в одном из викторианских кресел мисс Мод Сильвер с ярко-синей обивкой и гнутыми ножками орехового дерева. Он посмотрел на хозяйку, тихо вязавшую в кресле по другую сторону от камина, и прервал свой рассказ словами:
– Знаете, это точно по вашей части. Как жаль, что вас там не было.
Мисс
