и готовите еду без помощи повара!
– Так и есть, мисс Даймонд. Хотя уборкой помещений я могу пренебречь, так как не намерен надолго задерживаться в графстве, а на пыль, слава богу, у меня аллергии нет. Продукты же раз в неделю мне будут поставлять местные торговцы и птицеловы.
– А разве вы поселились здесь не навсегда? – разочарованно спросила Бриллити.
– Нет. В Англии осталось одно дело, которое я должен выполнить как можно скорее, – не вдаваясь в подробности, пояснил Сапфир и взял в рот толстый кусок оленины.
– Значит, вы не перевезете сюда свою семью? – настаивала гостья.
– Я не женат, мисс Даймонд, и приехал в Тент один, – объяснил Альвадис, проглотив мясо.
Ответ графа, вместо того чтобы утолить любопытство Бриллити, лишь вызвал у нее всплеск новых вопросов. В ее понимании каждый зажиточный господин солидного возраста должен иметь жену и как минимум одного наследника, которому можно было бы завещать свое имущество.
– Когда же вы собираетесь обзавестись семьей, ведь время не ждет, и, говоря прямо, вы уже не так молоды, чтобы продолжать холостяцкую жизнь?
Питер Даймонд в это время молча разжевывал филе рыбы, с интересом наблюдая за происходящим, и не торопился вмешиваться в диалог дочери с иностранцем. А собеседник Бриллити лишь рассмеялся на подобное замечание. Его позабавили девичья прямота и непринужденность в общении и импонировал отказ гостьи от условностей.
– Простите, граф Альвадис! – извинилась через секунду Бриллити, осознав свое невежество. – Вы вправе были осечь меня.
– Зачем же? Вы лишь сказали то, что думали.
– Но я в первый же день нашего знакомства продемонстрировала свою невоспитанность.
– Ничего страшного, мисс Даймонд, я не обиделся.
Сапфир воспользовался моментом, когда смущенная гостья, краснея, опустила глаза, и оценивающе посмотрел на нее. «А эта девочка хороша, – отметил он про себя. – Юная искусительница. Представляю, как уже через год ее будут атаковать поклонники». Бриллити действительно была красивой девушкой: у нее были длинные каштановые волосы, большие зеленые, чуть раскосые глаза, отчего взгляд ее казался особенно выразительным. Своих полных губ Бриллити стеснялась. Это было заметно по тому, как она сжимала их, если замечала, что граф на нее смотрит, хотя они лишь украшали ее миловидное личико. Фигура у нее уже была сформирована и изящно скрывалась под одеждой, облегающей ее тело от шеи до щиколоток.
«И зачем женщины так тщательно прячут свои достоинства под длинными платьями?» – продолжал думать про себя Альвадис. Его мысли прервала Бриллити.
– Граф Альвадис, вы сказали, что проживете здесь недолго. Почему же вы выбрали именно этот замок, ведь о нем по всей округе гуляет плохая слава? Разве вас не предупредили о том, что именно в нем ревнивый муж убил своих жену и детей, а потом покончил с собой?
– Прошлое
