друг друга, общее напряжение у меня всё же росло. И росло чем дальше, тем больше. С каждым часом работы мне казалось, что я делаю не то, пошёл не туда, ЕМУ не понравится мой вариант, я ошибся в замерах, я ошибся в рассчётах, я делаю вообще всё не то и всё кончится для меня плохо… Страху нагнал столько, что уж света белого сквозь него не видел. И знаете, что интересно? За то время, пока я делал генеральский проект я ни разу не подумал, что убивать же меня никто не будет по-настоящему. Не задал себе вопрос простой – а что мне сделают? Самое страшное – увольнение с работы. Но и только-то. Работа, конечно, хорошая, в смысле денег, но можно ведь найти и другую. Кстати, менее нервную. Однако, нет…подобные, трезвые, мысли мне в голову не приходили. Страх заполонил меня целиком.
Когда я, под постоянным присмотром, закончил делать проект, оказалось, что генерал не может приехать в салон, чтобы ознакомиться. Он прислал за мной свою машину. Когда хозяева мне об этом доложили, я подумал, что будет что-то вроде мерседеса этого перца, что возил меня в первый раз. А приехал такой километровый лимузинище! Чёрный, с мигалками. Знаете, страх к тому моменту у меня несколько притупился, но тут уж важность зашкалила, как говорят, и у меня затряслись ноги. Хозяева, в виду особых обстоятельств дали мне свой ноутбук и по-отечески проводили меня в неизвестность.
После этой поездки я понял, почему говорят, что власть это наркотик. Наркотик не сама по себе власть, а те атрибуты, что она имеет. Я не знаю доводилось ли вам ездить в лимузине с мигалкой и сиреной, но когда мы по встречной полосе на 90 км в час обгоняли пробки, а гаишники на нашем пути отдавали честь и останавливали поперечное движение, я скажу испытал (хотя и не пробовал) нечто, наверное, схожее с кайфом от дозы (простите мне мой сленг)…
Но кайф мой был недолгим, доехали сами понимаете быстро и предстояло самое страшное, непредугаданное по своим результатам никоим образом, мероприятие. Подходя под водительством охранника к дверям генеральской квартиры, я был полностью уверен, что опозорюсь как есть и целиком. Причём, знаете что самое смешное, опозорюсь не своей плохой работой, а тем что…как бы это помягче написать…обделаюсь в высочайшем присутствии и, как назло, не помру, а испытаю все прелести публичного унижения.
К моему удивлению, генерал оказался человеком вполне живым, нормальным, даже в обстановке квартиры домашним. Говорил тихо, очень вежливо и, спасибо ему большое, минут через пять я уже начал забывать кто передо мной, страх почти ушёл. Разумеется, я волновался, но это было уже обыкновенное волнение, какое я бы испытывал перед любым заказчиком представляя проект.
Ему понравилось всё, что я предложил, он задал мне ещё несколько естественных вопросов о сроках и прочем, и отпустил с богом. Теперь мне нужно было молиться лишь о том, чтобы на фабрике весёлые итальянцы ничего не перепутали, ну и сам я при отправке заказа не ошибся. Так что возвращался я в салон в гораздо лучшем
