между детством и старостью, указывая на то, что эти периоды «…чрезвычайно отличаются друг от друга, имеют все же нечто общее, а именно погруженность в бессознательное». Однако если «…душа ребенка развивается из бессознательного», то душа старца как бы «…снова погружается в бессознательное и постепенно в нем растворяется»[106]. При этом само бессознательное К. Юнг, как известно, рассматривал как культурогенное образование различных архетипов. К. Юнг придавал большое значение символическому и религиозному опыту в обретении состояния гармонии между индивидом и окружающим его миром[107].
А. Адлер считал, что основной мотивационной силой в жизни человека является чувство его собственной неполноценности[108]. На протяжении всей своей жизни индивид стремится в той или иной степени компенсировать это первичное чувство неполноценности. В пожилом возрасте чувство переживается особенно остро. Особенно болезненно пожилой человек переживает необходимость ограничить круг социальных связей и возможностей для интимных отношений[109]. А. Адлер считал также, что иногда проявляемая замкнутость пожилого человека, уход «в себя» может объясняться боязнью потерять независимость и стать реально неполноценным. Подходы А. Адлера к решению проблем пожилого человека достаточно конструктивны. Он предлагает снимать чувство неполноценности и сопутствующие неврозы, помогая индивиду найти смысл жизни в оказании помощи другим людям, добиться такого состояния, когда ощущение принадлежности к социальной общности не покидало бы старого человека.
Особый интерес, на наш взгляд, представляют идеи Э. Эриксона. Он предложил свой подход к пониманию старости, исходя из эпигенетической концепции стадий жизни, которые представляются как прохождение серии критических точек от рождения до смерти[110]. Каждая стадия воплощает индивидуальный «кризис», или задачу развития (критическую точку). Успех или полнота выполнения задачи зависит от того, как были усвоены и преодолены предыдущие стадии. Наиболее полезным способом решения вопроса о том, что в целом происходит с пожилыми людьми, может быть понимание значимости пожилого возраста как стадии развития, хотя и последней (именно в этом и состоит ее значимость). Развернутая Э. Эриксоном модель развития личности отмечает привлекательные и позитивные аспекты старения[111].
В пожилом возрасте существует конфликт между целостностью, то есть эго-интеграцией (позитивная сила), и отчаянием (негативная сила). Задача – пройти этот этап и закончить жизнь с преобладанием эго-интеграции, чувства цельности. Достижение этого – залог благополучной старости. Тем не менее, как и на предыдущих этапах, человек не застрахован от кризиса, который является результатом
Он же. Проблемы души нашего времени: Пер. с нем. – М., 1993.
Он же. Архетип и символ.
Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии: Пер. с нем. – М., 1995.
Сидоренко Е. В. Комплекс «неполноценности» и анализ ранних воспоминаний в концепции А. Адлера. – СПб., 1993.
Эриксон Э. Идентичность: Юность и кризис. – М., 1996.
Erikson Е. Н., Erikson J. М., Kivnick Н. О. Vital involvement in old age 11 The experience of age in our time. – N.Y.; W. Norton, 1986.
