будет, – директор показал на горизонт.
От дальнего перелеска наступали темные, вихрастые тучи. Они шли обширным фронтом, словно кто-то гнал их. Что-то быстрое и веселое было в этих тучах. Петру на минуту стало отчего-то радостно, точно от чувства движения и силы, которые нес в себе снеговой фронт.
– Пора бы. Уж столько все холод, холод, а снега нет. Земля вся вымерзнет.
Когда листы прочно встали на место, они спустились. Директор протянул Петру руку.
– Зайди еще в столовую, успеешь.
– Ехать надо. В другой раз.
Петр заглянул ему в глаза. Директор был крепок, тоска и нервность еще не продавили его.
Когда Петр подошел, Татьяна, учитель английского и еще двух предметов – три в одном, как рекомендовал ее директор, – в хорошеньком синем пальто, берете с аккуратной серебряной брошью в виде кошки и легких сапожках, стояла у автобуса, сжавшись и переминаясь с ноги на ногу от холода. Работала Татьяна только с начала года, и Петр толком ничего о ней не знал, кроме каких-то чудных слухов. Было ей двадцать с хвостиком, и она считалась едва не самым молодым учителем по району.
По-зимнему рано темнело. Выехали, собирая по пути редких селян. Они выходили на своих больных ногах к дороге и стояли, глядя на автобус.
Татьяна пересела к водительскому месту.
– Спасибо, что подвезли.
Она ездила с ним по два-три раза в неделю.
– Вы в город? – улыбнулся Петр ей в зеркало заднего вида.
– Нет, в Сады еще нужно. У меня там раз в неделю урок и еще надомник.
В Сады, мелкую деревню в стороне от дороги, Петр не заезжал. Некогда асфальтовую дорогу туда разбили, с годами рядом по полю прокатали грунтовую. Жителей там осталось десятка три, и чтобы добраться в город, они ходили два километра до остановки.
– Дойдете, по холоду-то?
– Все ходят, а я чего, – Татьяна взглянула на него в зеркало.
– Сколько же учеников там? – Петру хотелось поддержать разговор.
– Двое в этом году, – ей было приятно рассказывать о работе. – Пятый и шестой классы. Хорошие ребята, учат дедов в Интернете новости смотреть.
Подъехали к повороту на Сады.
– Остановите тут, – попросила она. Петр обернулся к салону:
– Эй, честной народ, махнем не глядя до Садов – учительницу чтоб не морозить? Делов-то на десять минут.
– Чего мы там не видели? – послышались сзади недовольные. – Туда и дороги нету.
Остальные жали плечами, ухмыляясь в стоячие воротники.
– Нету, так прокатаем, – буркнул Петр и так резко свернул на проселок, что сзади чуть не послетали с сидений.
Раскатанная в осенней распутице грунтовка задубела на морозе, и автобус зубодробительно трясся.
– Ну что вы, не надо, –
