в Юркины волосы и сладостно изогнулась. Почувствовав движение, Юрка поднял голову и с восхищением взглянул на свою сумасшедшую подругу:
– Ты – кошка! Можно я буду называть тебя Кошкой?
– Тебе можно! Тебе всё можно… Только теперь пусти, пойду. А то прямо так отдамся… и мы… – она пробиралась между Юркой и столиком, – и мы, блин, не увидим, блин, моей второй комбинации, а я её так долго выбирала.
В чёрном она показалась Юрке ещё прекраснее и сексуальнее.
– Я с ума от тебя сойду, Кошка! – Серов с силой привлёк к себе Женьку и крепко прижался голым к голому, вдыхая аромат рыжих волос.
– А я уже… Знаешь, Серов, я ведь такая дура! Правда-правда…
– Неправда, – он гладил её волосы, – ты умница… Если бы ты тогда не придумала «проветриться», мы бы не скоро решились.
– Представляешь, уже больше двух месяцев, а мы только первый раз вдвоём. И никто! никто не мешает!
Юрка молча целовал её веснушчатые шею и плечи.
– А мы сегодня будем ещё читать? Мне понравилось…
– Будем, рыжее солнышко, будем!
Они долго мучили друг друга. А потом читали, пили, закусывали, целовались… и опять мучили…
В одиннадцать Серов вызвал такси, отправил Женьку домой, прибрался, поставил в холодильник бутылку водки для Игорька и ушёл сам.
Март в списке месяцев числится календарной весной, но на Севере это ещё полноценная зима. Морозило градусов на двадцать – двадцать пять, Юрка шёл домой, глубоко вдыхая ледяной воздух. Весь вечер он не курил, но и сейчас не было обычного желания затянуться, не хотелось забивать никотиновым привкусом аромат Женькиного тела. Юрка вспоминал свидание и легко улыбался.
Дома все спали. Серова встретил кот Василий. Он вышел в коридор, сел, вытянув хвост, и протяжно зевнул.
– Что, Василь? – шепнул Юрка, наклонившись и почесав кота за ухом. – Иди спать… Я сейчас… В душ только.
После душа Юрка забрался под одеяло, Соня невнятно забормотала во сне, потом очнулась, пошарила рукой, нашла мужа и потянулась к нему голым телом:
– Ты где так долго шатаешься? – капризно шепнула она. – Иди сюда.
Юрка вздохнул и прижался…
Март 2002-го. Первые проблемы
Жизнь стала странной. Как люди взрослые, они понимали всю пагубность крепнущих чувств, но искали друг друга, хотели друг друга, бежали друг к другу, находили свободные квартиры, занимались безумным сексом, не знающим ограничений и приличий – в этом они были родственными душами, – читали в постели книги вслух, снова занимались сексом, разговаривали, опять занимались сексом, обсуждали жизненные проблемы и… конечно, занимались сексом.
Секс у них шёл фоном. Он им не мешал, он мог быть или выносящим мозг сакральным действом, или, подобно сладким
