предпочитает молчать и слушать. Не улыбчив. Человек порядочный. Недоверчив. Даже при расширении дела не согласился подключить кого-то третьего. Я предлагал Николая, познакомил их и получил категоричный, даже возмущенный отказ без объяснений. У меня деньги были, а он, дабы не расширять количество соучредителей, предпочёл взять долгосрочный кредит. Это тот самый человек, который помог Виктору и Маше с оформлением гражданства.
– Он же не соглашался на сотрудничество. Почему передумал?
– Сказал: «Человек, бескорыстно помогающий другим, заслуживает доверия». Доверие есть с обеих сторон, а дружбы нет.
Доехали быстро, видимо, сегодня мы весь день кружим по одному и тому же району. Машина ещё не остановилась, а к ней уже бежали два швейцара с огромными зонтами. Сергей вышел под зонт, подошёл к моей дверце и, взяв меня на руки прямо из кресла, широким шагом направился к дверям ресторана. Швейцар едва поспевал за ним, бежал, укрывая нас от дождя. Зайдя под козырёк, Сергей поставил меня на ноги и шагнул вперёд, протягивая руку высокому сутулому человеку с густой шапкой волнистых, чуть тронутых сединой волос и строгим эллинским профилем. Тот крепко захватил протянутую руку, встряхнул несколько раз, кивнул и повернулся ко мне. Эталонную красоту его лица нарушала нижняя губа – мягкая, красная, она слегка отвисала, образуя щель между губами – дегенеративная черта на породистом и гордом благородными предками лице.
Я улыбнулась, отвечая на пристальный, изучающий взгляд чёрных глаз.
– Маленькая, это Шахин Мехмет, мой партнёр, – представил Сергей, – Мехмет, моя жена Лидия.
Вторая часть прозвучала для меня неожиданностью, при слове «жена» я невольно бросила взгляд на Серёжу, что не могло укрыться от Мехмета. Я подала руку.
– Здравствуйте, Мехмет.
Не отвечая на приветствие, Мехмет взял мою руку, в тот же момент её выпустил и простёр длинную длань в приглашающем жесте.
Он привёл нас в отдельный зал, отгороженный от общего зала огромной стеклянной дверью-купе, раздвинутой во всю ширь и задёрнутой тяжёлыми шторами. Внутри за большим круглым столом одиноко сидела женщина в мусульманском одеянии. Она встала, едва мы вошли, и поклонилась. Мехмет на очень недурном русском представил:
– Лейла. Моя жена.
Смущённо улыбаясь, Лейла несмело пожала мою руку, а на Сергея и не взглянула.
Закончив с формальностями, мы сели за стол.
Есть хотелось страшно, а стол был сервирован, но пуст, и за заказом никто не спешил. Мехмет задумчиво изучал кисти своих рук, положив их на стол перед собой – его ухоженные ногти с большой резко очерченной лункой при каждом движении поблёскивали лаком. Лейла, наоборот, прятала руки под столом и сидела, вперив взгляд в пустую тарелку. «Она что, духов еды вызывает? – досадовала я про себя. – Сколько мы так будем сидеть? Я – гостья, неловко брать управление на себя». Затянувшееся молчание само по себе угнетало, а уж на голодный желудок было и вовсе невыносимым. Нарочито громким шёпотом, я спросила:
– Серёжа,
