было посмотреть на внуков? Или как мы живём? А может, меня муж обижает, а я осталась совсем без защиты вне стен родительского дома…
– Хватит! Не желаю больше продолжать этот бессмысленный разговор, – сказала Леонор и, развернувшись, отошла.
– Хоть в чём-то мы сходимся.
– Мам, – шепнула Жо-жо, – если не хочешь тут оставаться, то мы можем уехать после бала.
– Нет, моя птичка, я обещала показать тебе за́мок.
Отец поглядывал на меня испуганным взглядом.
– Это точно ты сделал, – буркнула я себе под нос.
Я не сомкнула глаз, находясь в родительском доме. Мне постоянно мерещились шаги и шорохи. В мучительном ожидании утра ночь показалась бесконечной.
– Жо-жо, – шептала я, гладя её волосы, – если хочешь посмотреть за́мок, то лучше встать пораньше, пока все спят.
– Да, мам, встаю, – поднималась она, потирая глаза.
– Вы куда? – Луи открыл правый глаз.
– Мы – и ты в то числе – идём смотреть портреты древних императоров.
– Без меня, – пробурчал муж, натягивая на себя одеяло.
– Пап, ты их уже видел? – оживилась дочь.
– Нет, птичка моя.
– Ты же здесь был, – недоумевала Жо-жо.
– В то время мы с твоей мамой были не настолько дружны.
– Почему? – удивилась Жозефина, – разве вы не были влюблены друг в друга, когда поженились?
– Не совсем, – пробурчал муж.
– Как понять?
– Луи!
– Вы что раскричались? – Он поднялся. – Я говорю про то, что с каждым годом люблю твою маму всё сильнее и сильнее.
– Тогда ты обязан пойти, – тянула его за руку Жозефина.
– Понял-понял! Две командирши на меня одного, – бурчал себе под нос Луи. – Хорошо, что у меня есть Доминик, мой сладкий мальчишка.
– Да все уже заметили, что его ты любишь больше, чем меня, – обиженно сказала дочь.
– Поторопитесь, – улыбалась я, – здесь нельзя опаздывать на завтрак.
– Пап, ты бы хоть для приличия сказал, что это не так, – продолжала давить на отца Жо-жо.
– Это не так, – ответил Луи одеваясь.
– Спасибо, – процедила она в ответ. – Мам, а это платье не слишком официальное для обычного завтрака? – Жо-жо разглядывала в зеркале свой тёмно-синий наряд.
– Нет, моя птичка, – я помотала головой, заделывая ей волосы на затылке, – ты наследница трона, и все должны восхищаться тобой, а не кидать скабрёзные замечания за спиной. Но чтоб тебе спокойней было, – улыбнулась я, – я тоже отвыкла от такой одежды, – поправила тёмно-бордовое бархатное платье, которое туго стягивало мою талию, напоминая мне об осанке, и струилось широкой юбкой прямо к полу. От плеч спускалась накидка, вышитая золотом.
– Мам, они потрясающие, – дочь рассматривала старые фрески.
Я провела Луи и Жозефину в самую старую часть
