Это смешно. Никто этого не допустит, находясь в здравом уме.
– Я ничего не думаю, а знаю, что те, кому надо, не обанкротятся. В отличие от нас с вами. Мне знающие люди сказали, – ей в очередной раз помогал аргумент с полунамеком на некие всесильные источники в лице того самого скучавшего в кафе чиновника, который на самом деле ничего толком и не знал, но отчасти для придания большей значимости своей персоне, отчасти просто развлекаясь, сгустил краски и нагнал на забавную банкиршу ужаса. – Я вам все сказала. Свои бумаги все продайте, клиентам я скажу, что пока мы в прежние игры не играем. Пусть сами решают.
– Как скажете, но я считаю это преждевременным. Ставки растут, деньги у нас есть, почему бы не заработать? – Андрей Петрович, услышав про знающих людей, несколько насторожился и расстроился, так как даже небольшая маржа на этом безумном рынке приносила ему лично и его команде немалую неучтенную надбавку к зарплате.
– Вы не поняли! Это клиентские деньги, а не ваши и даже не мои. Мне за них потом отвечать. Свободны.
Однако одно обстоятельство все же несколько успокаивало руководителя дилинга. Весь процесс операций, вплоть до их отражения по балансу, вели его люди. Та самая команда, которую он привел вместе с собой и с которой выстроил всю систему торговли и учета от фронт-офиса до бэк-офиса.
Именно поэтому к августу 1998 года, когда после очередного заявления президента, обещавшего скорее погибнуть под колесами поезда, чем допустить повышения цен, стало ясно, что банкротству страны все же быть, Андрей Петрович заволновался. Полученное им заблаговременно предусмотрительное поручение от вице-президента собственной организации он по факту проигнорировал.
Свято веря в возможность выйти сухим из воды и заработать на общей панике неплохие деньги для своей команды, Андрей Петрович свернул лишь часть операций с ГКО, доходность которых подскочила до 150% годовых. На оставшуюся часть позиций у него были свои далеко идущие личные планы, на которых события августа поставили жирный крест.
– Илья Борисович, здравствуйте, дорогой! – Галина включила подобострастный режим наивной и далекой от мира финансов клуши. Это означало, что проблема, скорее всего, действительно серьезная. – Как у вас дела? Держитесь?
– Как все, Галин, – голос на другой стороне трубки можно было бы принять за праздный и скучающий, если бы известные Галине Борисовне обстоятельства не предрекали вероятную и скорую кончину Межкомпромбанка.
– Илья Борисович, миленький, я переживаю, как там наши карточки. Будут работать?
Тревогу Галины Борисовны вызвал звонок руководителя одной экспортной компании, которая с недавних пор размещала в банке огромные, по ее меркам, но, что самое главное, бесплатные (по крайней мере, если верить балансу) депозиты на условиях овернайт. Он уехал в отпуск с новой семьей и маленьким
