проблему, я не знаю, но кое-какие мысли по этому поводу имеются. Спорим на половину моих смертных грехов, что я в силах разгрызть этот орешек. После ваших слов, надо признаться, отдаю себе отчет, насколько тесно связан с земной экономикой, и, – он слабо улыбнулся, – я не из тех, кто пренебрегает своими интересами. Секунду! Я сейчас кликну вашего дружка.
– Не спеши. Я прилетел не только ради того, чтобы познакомить тебя с Джимми. Решение должно быть не абы какое, а особенное.
– Что вы имеете в виду?
– Это должно быть такое решение, чтобы пропала нужда насыщать воздух энергией излучения.
– Ах это. Дядя Гэс, я знаю, как вы увлечены своими теориями, и никогда не оспаривал вашей возможной правоты, но и вы не вправе ожидать от меня, чтобы я свалил в одну кучу две такие разные и сложные проблемы.
– Глянь с другой стороны. В этом ты тоже заинтересован. Подумай, что будет, если все окажутся такими, как ты.
– Вы имеете в виду мое физическое состояние?
– Вот именно. Знаю, что тебе неприятно говорить на эту тему, но жареный петух вот-вот клюнет. Если все будут такие, как ты, слабаки, то кофеек с пирожными для Уолдо – фьюить! А этот исход день ото дня все ближе. Ты единственный из всех, кого я знаю, кто способен оценить последствия.
– Такое трудно себе вообразить.
– Трудно. Но стоит только захотеть, и любой толковый мужик различит, как нарастают симптомы. Это эпидемическая миастения, не обязательно острая, но уже достаточная, чтобы превратить в ад нашу механизированную цивилизацию. Достаточная, чтобы сыграть дурную шутку с твоими линиями снабжения. После нашей прошлой встречи я собрал кое-какие данные и начертил пару графиков. Видел бы ты их.
– Они у вас с собой?
– Нет, но я тебе пришлю. А пока что положись на мои слова.
Граймс умолк, выждал, а потом спросил:
– А теперь что скажешь?
– Приму за предварительную рабочую гипотезу, – процедил Уолдо. – Пока не взгляну на вашу цифирь своими глазами. Вероятно, придется попросить вас кое в чем разобраться на Земле. Если ваши данные и впрямь соответствуют вашим словам.
– Впрямь. Бывай.
И Граймс засучил ногами в воздухе, поскольку, забывшись, вздумал было встать и выйти вон пешим ходом.
Что думал Стивенс, пока дожидался Граймса, лучше не описывать. Самой кроткой мыслью была плаксивая: о том, что приходится терпеть, когда решаешь заняться якобы простенькой инженерной работой. Ну что ж, недолго осталось ею заниматься. Но сам в отставку подавать он не намерен. Пускай выгоняют, а сам он не сбежит.
Но перед этим, черт побери, он съездит-таки в отпуск, а уж потом займется поисками другой работы.
Несколько минут ушло на пожелания, чтобы Уолдо был здоров и силен настолько, чтобы он, Стивенс, мог съездить ему по роже. Или нет – лучше бы дать ему в жирное брюхо. Оно бы веселее.
Он опешил, когда кукла внезапно ожила и окликнула его:
– Мистер Стивенс.
