на вошедшего Стивенса:
– А, Джим, вот и вы! Похоже, вы сотворили чудо с нашим другом Уолдо Великим. Великолепная работа!
– И много он с нас сдерет?
– Обычный контракт. Разумеется, его обычный контракт больше напоминает разбой с нанесением тяжких телесных повреждений. Но если ему удастся, расходы оправдаются. Причем платим мы только в случае положительного результата. Так что, должно быть, он здорово уверен в себе. Говорят, он в жизни не промазал насчет гонорара по контрактам такого типа. Расскажите хоть, как он выглядит. Вы действительно проникли к нему домой?
– Действительно. И расскажу об этом, но попозже. Прямо сейчас поднялся другой вопрос, от которого у меня башню срывает. Вам следует об этом знать, и это срочно.
– Даже так? Слушаю.
Стивенс открыл рот, закрыл рот и сообразил, что ни одна душа в это не поверит, пока сама не увидит.
– А может, есть возможность сходить со мной в главную лабораторию? У меня там есть что показать.
– Непременно.
Зрелище извивающихся металлических стержней потрясло Глисона гораздо меньше, чем Стивенса. Он удивился, но не опешил. Ему не хватало инженерной подготовки, чтобы полностью осознать и эмоционально пережить неизбежные последствия увиденного.
– Н-да-а-а… это довольно необычно, – протянул он.
– «Необычно»? Слушайте, шеф, что бы вы подумали, увидя, как солнце восходит на западе?
– Подумал бы, что надо позвонить в обсерваторию и справиться, в чем дело.
– Ну а я бы скорее примирился с восходом солнца на западе, чем с этим зрелищем. Это все, что могу сказать.
– Признаюсь, как-то это все непонятно, – согласился Глисон. – Ничего подобного я в жизни не видел, откровенно говоря. А что по этому поводу говорит доктор Рэмбо?
– Он еще не видел.
– Тогда, наверное, лучше бы послать за ним. Может быть, он еще не отбыл домой.
– Может, лучше показать это Уолдо?
– Обязательно. Однако доктору Рэмбо полагается увидеть это раньше, чем Уолдо. Как ни говорите, а это его епархия, и, боюсь, ему и так-то несладко. Не хотелось бы действовать через его голову.
Стивенса внезапно осенило:
– Минутку, шеф. Вы правы, но, если вам без разницы, лучше бы показали ему это вы, а не я.
– С какой стати, Джимми? Вы же ему дадите пояснения.
– По поводу этой чертовщины я все равно не скажу больше, чем уже сказал вам. И на ближайшие часы буду чрезвычайно занят.
Глисон глянул на Стивенса, пожал плечами и кротко произнес:
– Раз, по-вашему, так будет лучше, Джим, я не возражаю.
Уолдо целиком ушел в работу и поэтому чувствовал себя счастливым. Он никогда бы не признался – даже самому себе не признался бы, – что его отдалению от мира по собственной воле присущи некоторые недостатки, причем прежде всего скука. У него никогда не было возможностей вволю предаваться удовольствиям светского общения, за которыми незаметно бежит
