сомнениям нет. Подумано – сделано!
– По щучьему велению, по моему хотению, хочу в стрельцы!
Произнес и принялся радостно озираться по сторонам, словно стрелецкий наряд должен был с неба на дорожку упасть. Даже губу отвесил, так что зубы стынуть начали в открытом рте.
Однако ничего не выпало, и драный тулупишко синим кафтаном тоже не стал. Так и пришлось дураку нести воду с рыбой в избу. Там поставил он ведра на скамью в бабьем закутке у печи, а сам улез к себе на печь. И надо признать, почувствовал себя весьма расстроившимся, хотя ощущал, что чувство это было ему досель незнакомо и непонятно.
Лег, накрылся тулупом, отвернулся лицом к стене, ухватился обеими руками за поясок и загрустил, затосковал, да так, что даже заплакал тихонько.
Младшая невестка услышала его сопение, залезла на голбец, сунула голову к нему на печку и принялась трясти за плечо:
– Ты чего, дурак, не плачешь ли часом? Ты прекрати, дурак такой, не обижайся! Мы же не со зла!
– Чего он там? – крикнула старшая невестка снизу.
– Плачет, чегой-то!
– Вот дурак! Чего это он! Не плачь, сейчас ушицу сварим, кашки! Поешь, будет хорошо.
– Да я не плачу, – буркнул дурак в ответ и шмыгнул соплями. – Так, чего-то… Не так все!
– Да не плачь ты, не плачь. Мы же тебя любим, дурачину, – не отставала младшая невестка. – Ну, неудачный ты у нас. Зато хороший. Не плачь!
Дурак уж и не знал, как сделать, чтобы невестки отстали, но тут в дверь избы бухнул пудовый кулачище, дверь отворилась, и в избу ввалились два дюжих стрельца.
– Так, хозяева, велено призыв объявить. Царь-батюшка прибирает в стрельцы охочих молодцов. Нет ли в семье кого дюжего и неженатого, кто готов на царскую службу пойтить?
Прибор
Один стрелец остался у двери, прислонившись к стене, второй прошел за стол, снял шапку с меховой опушкой, перекрестился в красный угол и уселся, достав из кафтана какие-то бумаги.
– Я десятник здешней заставы. Кто старший мужчина в семье?
Старшая невестка поклонилась ему:
– Мой муж.
– Зови!
– Они с братом, с ее мужем, в Суздаль торговать уехали… Скоро вернуться уж должны!
Десятник в сердцах бухнул по столу кулаком.
– А этот кто? – показал он на дурака.
– Это ихний младший брат, деверь наш!
– Он тяглый?
– Не, он дурачок. Отец помирал, все имущество и тягло на старших братьев записал…
– Ага, не тяглый, значит! Тогда мы его забираем!
Невестки заголосили, но десятник зыркнул на них, и они прикусили уголки платков, словно кончики языков.
– А куда вы его? – спросила все же старшая. – В стрельцы, что ль?
– Пока к нам на заставу, при сторóже нашей похоронная ватага собирается
