были стремянными, на конях. Третий сидел в телеге и правил лошадью.
– Слушай, – спросил его дурак. – А почему у вас кафтаны не синие? Может, вы меня обманули?
– Синие – это же праздничные, строевые! А так полагается походные кафтаны носить. Серые или черные, смотря в каком полку…
– Эх, хорошо! – ответил дурак и снова уставился в небо.
Отряд объехал сначала деревню дурака и прибрал двух гулящих людей, которые прибились по избам на зиму. Затем поехал в соседние деревни, и там забрали еще несколько человек. Гулящие люди – обуза в хозяйстве, их кормить надо, поэтому выдавали их стрельцам легко. Да и они сами задавали только один вопрос: «На достаток поставят? Кормить-одевать будут?»
И как только определялось, что зимой они будут сыты и в тепле, одевались, прихватывали с хозяйского двора какой-нибудь инструмент и шли к розвальням. Инструмент хозяева отдавали неохотно, но лучше было потерять топор, чем целую зиму кормить лишний рот. Да и со стрельцами особо-то не поспоришь.
Все расселись в санях, но дурак, на правах самого первого, лежал посреди саней на соломе, и никто его не беспокоил.
Набрав пяток человек странных людей дураковатого вида, десятник сказал, что пока хватит, наверное, и повернул к заставе.
На обратном пути проехали они через деревню дурака. И тут из избы выскочили оба его брата и подхватили лошадь десятника под уздцы, чтобы поговорить. Дурак им обрадовался и радостно закричал, что ему обещали синий кафтан и красную шапку. Братья на него только покосились и принялись расспрашивать десятника.
– Господин стрелец… – обратился к нему старший брат, который был самым умным в семье и остался за старшего мужчину в доме.
– Десятник! – поправил его стрелец.
– Господин десятник, – поправился старший брат и поклонился, – вы у нас брата забрали.
– На государеву службу, – ответил десятник. – По прибору.
– По прибору али нет, но вы нас работника лишили, – подхватил средний брат.
– Зато и рта лишнего тоже. Али вы что против государева указа сказать хотите?
– Это так, это так, – закивал старший брат. – То есть, нет, против указу, конечно, нет. Но и нас понять можно. Мы за брата печемся. Я старший, без моего согласия вы его не возьмете.
– И что ты хочешь?
– Будет ли он на довольство поставлен?
– Конечно! Пищевое и одежное.
– То есть стрелецкое?
– Ну, пока мы его в похоронную ватагу берем. Застава наша, вы знаете, на шуйской дороге стоит. А в Шуе моровая язва была. Но, говорят, в октябре, ушла. Наша задача – не пустить язву в Суздаль и дальше в Москву.
– И что, уже добралась до заставы?
– Похоже, добралась. Дальше не прошла. Мы всех проезжих в пяту разворачиваем. Они в ближние деревни едут. Вот, пришла весть, ближняя к нам деревня вся вымерла… Хоронить надо…
– Так это, господин десятник, дело опасное! Этак вы нам брата уморите! А что нам с этого?
К
