Как же много времени потребовалось, чтобы она перестала обращаться ко мне словом «тётя». Прошло несколько лет, прежде чем Алиса сначала стала называть меня по имени, а потом и «мама». Для меня это очень много значило, да и до сих пор много значит. Я протянула к плечу Алисы руку, но та отдёрнулась, лишь завидев боковым зрением чужие пальцы.
– Когда мы остановимся? Я хочу есть.
– Когда найдём укрытие хоть какое-нибудь. – Мой голос стал хрипеть, а во рту с каждым шагом под палящим солнцем всё больше скапливалось густой, липкой слюны.
– А если мы его не найдём?
– Обязательно найдём.
– Нет, хочу сейчас.
Я не стала с ней спорить, взглядом давая понять, что я рассержена. Алиса словила этот взгляд и посмотрела в ответ так, что стало не по себе. У неё на лбу появилось бордовое пятно, и сам лоб покрылся морщинками от изогнутых дугой бровей. Я достала бутылку воды и энергетический батончик. Алиса выхватила и то, и другое из моих рук так грубо, что оцарапала грязными ногтями мою ладонь.
– Извини, – промямлила она, словно бросила надоедливой собаке кость, лишь бы та перестала плестись за ней, жалобно скуля.
Она видела, что я протянула руку, чтобы тоже попить, но перед этим специально закрутила крышку так крепко, что я с трудом смогла её отвернуть.
– Алиса, всё хорошо?
– Да, а что?
Обе играли в этот спектакль. Продолжив путь, мы продолжили и молчать, а дорога всё тянулась серой нескончаемой лентой, то и дело петляя.
Сзади послышался мотор. Я его узнаю среди тысяч других. Шум быстро приближался, и металлический лязг заполнял безмолвную округу. Алиса тут же одним прыжком нырнула к обочине, чуть ли не зарывшись по колено в канаве. На уровне асфальта торчала лишь её макушка, затерявшаяся в зелени. Я запнулась в бессилии и упала на одно колено, попав ровно по нерву. До высокой травы пришлось ползти как животное. Перед тем, как завалиться телом в траву, я глянула на дорогу и заметила клубы чёрного дыма, поднимающегося густым столбом к небу.
В канаве я ударилась ещё и лбом о камни, но высокие стебли скрыли меня, и осталось лишь не закричать от боли и усталости. Машина промчалась с такой скоростью, что трава потянулась за воздушным потоком, чуть не выдав нас обеих. Я лежала на животе, уткнувшись во влажную землю лицом. Запах одурманивал, и желание остаться тут становилось с каждой секундой только крепче. Грохот мотора пропадал, но тяжелый запах жжёного топлива только сейчас стал доходить до нас, опускаясь плотным слоем газов. Алиса чихнула, но я не видела её за стеблями листвы, хотя она лежала от меня не больше, чем на расстоянии одного метра. Алиса зашевелилась, и я повернула голову в сторону дороги. Там тощее тело девочки возвысилось над зеленью.
– Подожди, пусть уедут.
– Уехали уже. Пойдём. Хочу быстрее найти место для ночлега.
Я отжалась от земли, еле оторвав тело. Поднялась на трясущиеся
