будут предложения? – глухо спросил Лис. – И, может, расскажете, к чему такая спешка?
Ветер пробирал до костей. Я поежилась, перекидывая одеяло настороженно осматривающимся мужчинам.
– Потом как-нибудь. Сейчас – спать.
– Тут?! – возмутился холеный князь.
– Тебе, как высокой особе, разрешаю отдыхать на верхушке ели. Я предпочту бренную землю.
– Она же… – с отвращением пробубнил Всемил. – Кишит всякой мошкарой.
– Не, – успокоила его я. – Они издыхают в морозы. К тому же для вас я припасла одеяло.
– Одея-ло? – в страхе переспросил Лис. – Од-но?
Я достала тоненькую простынь, расстелила ее и улеглась, пытаясь насладиться аспидно-черным небом.
– Одея-лы, од-ны, – передразнила на зевке. – Делите его, как нравится. Кстати, Лис, если холодно – возьми мой свитер. На Всемила он, боюсь, не налезет.
Варрен беспрекословно метнулся к сумке. После мужчины по моему приказу разделили теплое белье и варежки с шапками. Немного погодя послышалось змеиное шипение – спутники делили лежанку. То переросло в ругань, но вскоре стихло – я не успела даже пригрозить им проклятьем.
– Лада, – донесся смущенный шепоток Всемила, – а ты обезопасишь нас от врагов?
– Предлагаешь сторожить сон двух здоровых бугаев?
– С помощью волшбы, – уточнил Лис.
– Поздно уже, не разберу чар в книге.
– А без книги? – единогласно.
– А без книги я вам такого наворожу, что и врагов не понадобится, – разоткровенничалась я. – Почему бы вам не совместить приятное с полезным? Дежурьте по очереди. Костер, так и быть, разожгу, и вам не придется рвать несчастное одеяло на клочки. Только принести то, из чего разжигать.
Лис ушел за хворостом. Я же вспоминала чары негаснущего пламени. Они получались вполне сносно – годы обучения чему-то да научили. Главное – поджечь именно ветки, а не кого-нибудь из нас.
Огонек родился хиленьким, песочно-рыжим. Он трепетал на ветру; словно блоха, метался по веткам; в нерешительности замирал. Но потихоньку разрастался. Его острые лепестки согревали. Лис изредка подкладывал новых веточек, и огонь поглаживал их, хрустя от неистового наслаждения.
Спутники сговорились о карауле, любезно оставив меня в покое и сказав напоследок: «Пускай спит». Ага, как же, уснешь с ними. Я лежала в полудреме, но обстановку оценивала.
В какой-то момент уставшего варрена сменил князь. Он, заняв почетную должность, тяжко вздыхал, громко дул на ладони, зевал во всё горло. Короче говоря, надоел до зубного скрежета. Я не выдержала и присела рядом со Всемилом.
– Не спится? – миролюбиво поинтересовался тот.
– Угу. Куда мы направляемся?
– Знаешь, – князь приблизился к огню, почти касаясь его кончиками длинных волос, – я думаю, правильнее всего – пойти к родителям. Уж они-то решат, что делать с мятежниками.
Не лишено смысла. В столице да при родителях-князьях
