переспросила Персефона, чувствуя себя беззащитной, стоя в дневном свете рядом с клубом. Аид неохотно перевел взгляд с богини на огра.
– Я поднял руку на богиню, – сказал монстр.
– И женщину, раз уж на то пошло, – безрадостно добавил Аид. – Я разберусь с тобой позже. Прошу, леди Персефона. – Он отступил, пропуская ее в «Неночь».
Она шагнула в темноту, и дверь позади нее закрылась. Воздух был тяжелым, заряженным напряжением, которое она чувствовала у себя внутри, и насыщенным запахом Аида. Ей хотелось сделать вдох и наполнить им свои легкие. Вместо этого она задержала дыхание.
Он заговорил прямо у ее уха, и она ощутила на своей коже легчайшее касание его губ.
– А вы полны сюрпризов, дорогая.
Персефона сделала резкий вдох и развернулась к нему лицом, но Аида рядом с ней уже не было. Он открыл дверь и ждал, когда она войдет в клуб.
– После вас, богиня, – сказал он. Это слово прозвучало без насмешки, но в его голосе сквозило любопытство.
Девушка прошла мимо бога и ступила на балкон, выходящий на пустой главный зал. Там царила идеальная чистота, полы отполированы, столики натерты до блеска. Казалось невозможным представить, что еще вчера вечером это место было забито людьми.
Она повернулась и увидела ждущего ее Аида. Когда они встретились глазами, он пошел по ступенькам вниз, и она последовала за ним.
Он пересек зал и направился к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Персефона остановилась в нерешительности.
– Куда мы идем? – спросила она.
Он повернулся к ней:
– В мой офис. Я подумал, то, что вы хотите мне сказать, требует приватности.
Она открыла и закрыла рот, окинув взглядом пустой клуб.
– Кажется, здесь достаточно приватности.
– Нет, – ответил Аид и двинулся вверх по ступенькам, ничего больше не говоря. Она пошла следом.
Когда они поднялись, он свернул направо – в противоположную сторону от того зала, где она побывала прошлым вечером, – к черной стене, искусно украшенной золотом. Персефона не могла поверить, что не заметила ее прежде. Золотой рельеф на двух больших дверях изображал лозы и цветы, обвивающие двузубец Аида. Остальные части стены были расписаны золотым цветочным узором.
Ей, наверное, не следовало так удивляться, что бог мертвых предпочитал украшать интерьер цветами – в конце концов, его символом был нарцисс.
Взгляд Персефоны был прикован к Аиду, когда тот открыл одну из золоченых дверей. Она не горела желанием оставаться с ним наедине в замкнутом пространстве. Она не доверяла своим мыслям и своему телу.
На этот раз бог позвал ее:
– Вы будете колебаться на каждом шагу, леди Персефона?
Она бросила на него недовольный взгляд:
– Мне просто очень понравился ваш декор, лорд Аид. Я не заметила его прошлым
