в «Неночь» и спуске в подземное царство наполняла ее беспокойством.
Она застонала.
Надо же было этому случиться именно тогда, когда все складывалось для нее так удачно!
– Вы собираетесь снова приехать к лорду Аиду? – спросил Антоний, глядя в зеркало заднего вида. У циклопа был приятный голос, теплый и будто пряный.
– Боюсь, что да, – произнесла Персефона отсутствующим голосом.
– Я надеюсь, что он вам понравится. Наш лорд часто проводит время в одиночестве.
Персефоне эти слова показались странными, особенно при воспоминаниях о ревнивой Минфе.
– Мне он не показался таким уж одиноким.
– В таком положении находятся все божества, но я боюсь, что он мало кому доверяет. Если бы меня спросили, я бы сказал, что ему нужна жена.
Персефона покраснела.
– Я уверена, что лорда Аида не интересует возможность остепениться.
Персефона даже знать не хотела, что интересует Аида. Ей и так казалось, что она знает слишком много, и ничто из этого нельзя было назвать хорошим.
Персефона посмотрела на циклопа со своего заднего сиденья:
– Как давно вы служите Аиду?
– Троица освободила мой народ из Тартара после того, как нас заключил там Кронос, – ответил он. – Так что мы возвращаем им долг за эту услугу, время от времени работая на Зевса, Посейдона и Аида.
– В качестве водителей? – Девушка не хотела, чтобы это прозвучало так грубо, но эта работа казалась ей слишком лакейской.
Антоний рассмеялся.
– Да, но наш народ еще и отличные строители и кузнецы. Мы сделали подарки всем троим и не намерены на этом останавливаться.
– Но это же было так давно. Вы уже наверняка отплатили им за услугу? – спросила Персефона.
– Когда бог мертвых дарит вам жизнь, за это невозможно отплатить.
Персефона нахмурилась:
– Я не понимаю.
– Вы никогда не были в Тартаре, так что я не жду, что вы поймете.
Он замолчал, а потом добавил:
– Не поймите меня неправильно. Мое служение Аиду – мой выбор, и из всех богов я рад служить именно ему. Он не такой, как остальные божества.
Персефоне хотелось знать, что это значит, ведь, исходя из того, что ей было известно об Аиде, он был худшим из божеств.
Антоний остановился у ее дома и вышел из машины, чтобы открыть ей дверь.
– О, да не стоит, я и сама могу, – стушевалась она.
Он улыбнулся:
– Я рад вам помочь, леди Персефона.
Ей захотелось попросить его не называть ее так, но потом до нее вдруг дошло – он озвучивал ее титул, словно знал, что она богиня, хотя на ней были чары.
– Откуда вы…
– Лорд Аид назвал вас леди Персефоной, – объяснил он. – Так что и я буду вас так
