есть я, держи мою лапку» и прочую сопливую ерунду?
Очень точно сказано. Сопливую ерунду.
Сопливая ерунда – это Варвара, когда она смотрит на Оскара, и ей приходится около десяти раз напомнить себе об этом прежде, чем наконец-то получается отвести глаза от неровного выреза его мятой футболки.
Я старый солдат и не знаю слов любви, думает про себя Варвара.
И Оскар, похоже, такой же.
– Ну да, – отвечает она, в конце концов, и пауза между её ответом и вопросом Оскара получается такая, что можно было и промолчать.
Их ноги на подоконнике соприкасаются, понимает Варвара. Весьма запоздало, потому что соприкасаются их ноги довольно давно. У Оскара – те самые узкие чёрные джинсы с разрезами на коленях и разные носки: один полосатый, серый с малиновым, а второй с мультяшными изображениями Капитана Америки. У Варвары – джинсы обычные, синие, подвёрнутые и удобно широкие, а носки коротенькие, по косточку, чёрные с серебристыми люрексовыми блёстками.
Да, даже носки у Варвары с блёстками.
Она не Лисёнок. И Оскар никакой не Лисёнок. И за лапки они держаться не будут, и у каждого из них – своё одиночество.
Но всё же…
– Почему ты меня сюда привёл? – тихо спрашивает Варвара, удивляясь собственной смелости.
Оскар улыбается, но одними губами. На неё он не смотрит.
– На квартирник? Ты же спрашивала о моих мероприятиях. Вот я их тебе и показываю. Богемное уже было, и многолюдное тоже, а теперь ты посмотрела и камерное…
Варвара подтягивает колени к груди, теряя соприкосновение. Ногам становится холоднее.
– Я эту кухню имею в виду.
Оскар пожимает плечами, а потом быстрым и плавным движением подаётся вперёд. Взяв её ноги за лодыжки, он тянет их на себя – возвращает на место.
– Ну… Захотелось? – получается вопросительно.
Получается вопросительно, но другого ответа не будет, Варвара видит это по его лицу, читает в положении тела. Она, в конце концов, журналистка и привыкла работать с людьми, привыкла разбираться, что они имеют в виду, так что умеет определять, когда кто-то не хочет углубляться в неприятную тему. Не знала только, что она сама – неприятная тема.
Уже давно трезвая неприятная тема, и трезвость – как раз то, что ей охота исправить.
– Надо выпить, – говорит она.
Резкий поворот, дающий ей возможность сгладить неприятные ощущения, а Оскару – уйти от того, о чём говорить он не хочет, но хвататься за предложенную соломинку он не собирается.
– Лучше расскажи мне историю.
Ха.
– Тоже страшную? – спрашивает Варвара.
– Какую угодно.
Мечтать и воображать себе тысячи разных сценариев она может, но с тем, чтобы придумывать настоящие истории, какие угодно, у Варвары проблемы. Давным-давно, ещё в университете она поняла: большинство однокурсников поступили на журфак
