говорить (она не в состоянии ничего говорить?), поэтому она просто шагает вперёд и, приподнявшись на цыпочки, берёт его за подбородок. Кончики пальцев колет щетиной.
Снаружи всё происходит за полсекунды, но изнутри кажется вечностью: она успевает подумать о том, что, надо же, пальцы-то колет, а с виду щетина почти незаметна, и в этом ей тоже мерещится что-то волчье, но из неё, наверное, так себе укротительница. И Красная Шапочка тоже не очень.
Она целует его.
Он застывает.
Никакой реакции. Никакого ответа.
Всё ещё на цыпочках, всё ещё держась пальцами за его подбородок, она отстраняется – на сантиметр, не больше, и выдыхает ему прямо в губы:
– Вот поэтому. Потому что я не нравлюсь тебе.
Оскар смотрит на неё – недоумевающе и удивлённо, а потом ей на лопатки ложится широкая ладонь и она оказывается прижатой к его каменно-волчьему телу.
Горячему. Живому. Вполне себе человеческому.
На этот раз он целует её сам.
9. Рая
Между моментом, когда Рая закрывает за Егором дверь, и моментом, когда они на следующее утро встречаются в центре зала на станции рядом с катком, важное событие происходит только одно.
Важное событие – это Валерка, прижимающий её к стене с вопросом, состоящим исключительно из одного слова:
– Серьёзно?
Рая осторожно втягивает голову в плечи.
– Серьёзно что?
Ей не очень нравится, когда над ней так нависают. Хочется сжаться в комочек, потому что каждый раз, когда Олег делал что-то подобное, это заканчивалось слезами и криками. Её слезами, его криками. Иногда – ударом кулака в стену.
Чтобы понять, что Валерка не собирается бить стену, орать на неё и вообще не имеет в виду ничего плохого, достаточно взглянуть ему в лицо, но решиться поднять голову и посмотреть, на самом деле, достаточно сложно…
Он, кажется, замечает её напряжение. И, как обычно, понимает больше, чем ей хочется кому-то озвучивать.
– Чёрт, – Валерка выдыхает сквозь зубы и отступает, одновременно приподнимая пальцами её подбородок. – Извини, я…
Извинения, вне всяких сомнений, здесь лишние. Точно.
Рая мотает головой.
– Всё в порядке.
Она знает, что Валерка не причинит ей боли, и их короткого обмена словами вполне достаточно для того, чтобы вспомнить, что рядом с ней именно он, а не кто-то ещё. «Кто-то ещё» – это такой забавный (вовсе нет) выверт памяти, такая интересная (читай: абсолютно провальная) попытка сделать вид, что всё было давно и неправда.
С контролем агрессии у Олега с самого начала было не очень. Двух рук не хватит, чтобы посчитать количество раз, когда он вот так вот прижимал её к стене и принимался орать, пока она с закрытыми глазами считала (иногда до тридцати, иногда до пятидесяти) и мечтала, чтобы всё это кончилось.
Ну, вот и домечталась. Окончательно кончилось.
– Так что «серьёзно»? – спрашивает Рая.
Вместе
