сидушку обдул.
Ночью взяла маята, сон не шел. Взбесившаяся кошка во дворе истошно блажила о судьбе, набежала духота, в виски стучала кровь. Виталий вставал курить и злился, что Валентина забыла купить соку. Утром же пробудился свежий, вспомнил малого. Улыбнулся. Жена собирала хныкающую дочку в садик (старший сын, Колин возраст, пребывал в лагере). Виталий уныло и добродушно понаблюдал и отвернулся. Поднялся, когда родственники ушли. Помылся и потормошил пацана:
– Вставай, ероплан уйдет (самолет, вообще-то, вылетал после полудня).
В центре города мальчика высадил, указав на остановку автобуса, который довезет до аэропорта. Холодно попрощались.
Пошел обычный день, Виталий поехал в гараж к Леве. Высокий, живой мужчина близкий к пятидесяти (Виталию в районе сороковника), маститый, с богатой биографией, резкими, поражающими способностями в самых неожиданных областях и склонностью считать жизнь пустым занятием.
Лева был консервативен. Будучи крупным аферистом и имея порой очень солидные деньги, жил в хрущевской пятиэтажке, завещанной родителями. Фешенебельную машину, соответственно, ставил в гараже. Обычный капитальный бокс в массиве, здесь Лева периодически в летние месяцы обитал – любил товарищ простонародный антураж. Автомобиль с утра извлекался, помещение заполнялось разномастной, довольно отпетой публикой. Шла картежная игра. По масштабам Виталия и Левы мелкая, но прихотливая атмосферой.
Нынче сидели трое: двое молодых и скучный Лева – вяло перекидывались. Помещение было наполнено похмельными миазмами. Послонявшись по боксу, Виталий вынес наружу стул, грузно, скрипуче сел, широко распластав ноги, свалил с плеч рубашку, колупнул пальцами пуп, зажмурил глаза и пустился под солнце. Пришел ветерок, ковырялся в теле, мужики шебаршили пустыми возгласами.
Лева ныл:
– Грыжа (жена) всю печень съела с дачей – положи ей.
– Ты же сам хотел завести, – шевельнул языком Виталий.
– Болит спина, кто будет работать? Черт, ноет беспробудно. Похоже, обратно в больницу упасть придется.
– Ложись, дел нет. Менты кругами ходят.
– Ыгы… в Москве вообще вилы. Тут Лямин приехал, худое толкует…
Виталий встал, щупал грудь, уныло понаблюдал за играющими.
– Вчера полдня в порту терся, так Красавчика и не надыбал. Проклятье.
– Что братва говорит?
– Должен появится.
– Кто работает?
– Слоновские, собирают медяки. Не понимаю, что можно сейчас в порту варить – народ отбелёный до кости… Поеду к Диме Постричеву. Надо о делах перетереть.
Лева грустно и коротко глянул на Виталия:
– Съезди…
Дорога из гаражей была подлец: по мокрым дням безбожно гнила и нервы автомобилистам тревожила. Перед выездом на резвый путь Виталий проехал мимо двух девиц притязательного облика. Приоткрыл окно, обратился:
– Эй,
