кто-то из сидевших передо мной героев! Кто? Неужели Блюхер или Тухачевский?
Товарищ Троцкий поднялся, чтобы начать речь, и я понял все коварство наших апарайских врагов. Агентом был именно Лев Давидович! Именно у него – единственного в этом зале – аппендикс находился не на положенном месте.
Ловко, однако, придумано! Объявить себя евреем, взять власть, понастроить в стране концлагерей, – одним махом решить все проблемы: и Россию развалить, и евреев из страны прогнать, и идею коммунизма раз и навсегда опорочить.
Что я должен был сделать в сложившихся обстоятельствах? Стрелять в апарайца-Троцкого? Это исключалось, я все-таки был патрульным, а не террористом!
Вот тогда-то память и сыграла со мной злую шутку, которую я ей никогда не прощу. Сидя в первом ряду и сверля товарища Троцкого мрачным взглядом, я почему-то вспомнил о том, что в 1940 году этого типа зарубили ледорубом по приказу товарища Сталина. Значит, подумал я, нужно сделать ставку на Сталина, а он уж сам с Троцким разберется.
Мне бы еще поднапрячь память и вспомнить о других делах Иосифа Виссарионовича, но время поджимало, и я огляделся в поисках усатой физиономии. Сталин сидел справа от Микояна, и место рядом с ним было свободно. Я немедленно пересел.
– Иосиф Виссарионович, – жарко зашептал я на ухо будущему генсеку, – вы знаете, какой компромат я могу вам представить на Троцкого?
Компромата на Троцкого у Сталина было достаточно, но кто же отказывается от дополнительного материала?
Поговорили мы хорошо. Сталин остался доволен. Я тоже – мне казалось, что я отлично выполнил свою миссию.
На следующий день Троцкого не пустили в Горки к Ленину, я понял, что дело сделано и можно возвращаться. Попрощавшись с резидентом Финкелем, я прыгнул в колодец времени и вернулся в кабинет господина Бецалеля, чтобы доложить о выполнении задания.
– Троцкий не стал генсеком, – бодро сказал я. – Апарайский агент обезврежен и в 1940 году уничтожен.
– Да? – мрачно сказало изображение господина Бецалеля. – По-вашему, Шекет, Сталин лучше? Вы хоть понимаете, что лишили Россию светлого будущего? Ведь Патруль не может вмешиваться в историю вторично – что сделано, то сделано!
Только тогда я понял, что нельзя надеяться на память – она всегда подсказывает лишь то, что вредит делу. С тех пор я предпочитаю на память вообще не полагаться. Если я вспоминаю, что сегодня четверг, то непременно смотрю в календарь – вдруг сегодня на самом деле суббота?
КОРОЛЬ И ЕГО ШУТ
Вы когда-нибудь бывали в Атлантиде? Не отвечайте, знаю, что не бывали, если не служили в Патруле. Атлантида погибла двенадцать тысяч лет назад, и у нашей организации не было никаких причин заниматься исправлением истории в этой исчезнувшей части земного шара. Вот уж действительно! Со стихийными бедствиями Патруль
