голоса. Роня улыбается, как модный чиновник.
– Ну что? Прооралась? – говорит он флегматично. – Нет. Я не знал, что это будешь ты. Я знал, что это будет кто-то. Но кто – я не знал.
– Так именно она должна была его убить?
– Да.
– Постой? Но почему Кошкина? Что? В Питере нет ни одного наемного убийцы?
– Вряд ли есть еще такой же человек, как Профессор, на которого потратили столько же свинца!
– И что? Не берет?
– Не берет, – вздыхает Роня. – Он оказывается не в том месте, где его ждут. Наемники убивают сами себя. Попадают под трамвай. Ну… Чудеса. Один наемник захлебнулся в ванной как раз накануне. Невозможно. А все крутые бонзы в городе с ним в делах. Мы не можем рассчитывать на помощь государственных структур. Сама понимаешь, что сейчас там творится.
– А чем так особенна Кошкина, что она смогла сделать то, что не смог никто?
Роня тянет паузу. И я тяну.
Наконец он говорит:
– Она проникла в его сны.
Я молчу.
– Это еще не удавалось никому. Даже мне. Кошкина думает, что она жертва обстоятельств, но на самом деле, она их создатель.
– Что?
– Она – идеальная приманка. Кажется, что ее легко можно надурить.
Я не могу сдержать истерического смеха.
– Бред. Бред-бред! Знаешь, что мне сказала Лера?
– Что?
– Что она – долбаная кукла, мозг которой хранится где-то в другой стране, а здесь только силиконовое тело, напичканное всякой хренью. Она вспорола ножом руку, свою чертову руку, и я сама видела там чертовы провода. Потом она посветила на руку фонариком и рана затянулась. Я думала – протез, но потом мы пошли в сауну. На ней нет никакого протеза. Или она сама вся – протез. Это… Это может быть реальностью?
Роня не сразу отвечает.
– Все может быть.
– То есть ты не скажешь мне, кто сказал тебе про билет, про Голландию и про меня?
Роня вынимает из кармана обрывок журнальной страницы, на которой в глаза бросается фраза: «Как бы не случилось, кто-то из них должен улететь».
– О, боже! – я в ярости комкаю чертову бумажку. – Как я вас ненавижу! Это нечестно! Вы превращаете людей в кукол! Вы! Долбанные демиурги! Я еду, готовлюсь. А потом оказывается, что я просто билет!
– Шеф никогда не продумывает детали. Он видит целое. Думаю, что задача в том, чтобы живой человек попал в их логово. Где эти мозги их лежат. Где? Все там. Игла Кощея.
Шумит душ.
Роня внезапно обнимает меня. И меня прорывает в слезы. Как он это сделал?
– Не бойся. Просто верь мне, – говорит он, и я вижу в его руке пистолет Леры.
Вот так. Доверяя, становишься безоружным.
– Какого черта?
– Просто верь мне, – повторяет Роня.
– Я уйду из Конторы. Мне надоело вечное унижение.
