да, – недоверчиво согласилась она и зачем-то потрогала мой лоб. – Странно.
Что именно показалось Маньке странным, она не сказала, но все время, пока переставляла посуду в раковину, косилась на меня, сидящую с глупой счастливой улыбкой, а потом просто махнула рукой. Да я сама не могла объяснить, что со мной происходило и почему в ответ на приятную бархотную хрипоту в голосе Назара все внутри начинало петь и вибрировать. Мне очень нравилось, что он произносил мое имя. Но больше – как он его произносил.
Уже перед сном, приняв душ и переодевшись в те самые нелепые трусики и пижамку с лисичками, я пошла на кухню попить воды, а на обратном пути в комнату свернула к вешалке и потрогала висящий на ней шарф Назара. Холодящее в первую секунду ощущение от шелка, сменилось приятным, очень напоминающим то самое мимолётное прикосновение пальцев к запястью, и мне не пришло ничего умнее в голову, как снять шарф и накинуть его на плечи, прикрывая глаза. Снова этот мимолётный холодок, обжигающий горящую после душа кожу, и следом, буквально через несколько мгновений, в воздухе возник немного непривычный аромат мужского парфюма, приятно щекочущий ноздри своими резкими нотами цитруса, кардамона и кориандра. В нем было что-то ещё, неуловимое, но до боли знакомое, и я поднесла край шарфа к носу, вдохнула чуть глубже, пытаясь разобрать что это. Невольно провела тканью по щеке, губам, шее… Ещё не понимая, что именно в ответ на эти прикосновения в голове путаются мысли, а низ живота начинает тянуть так, что хочется чего-то большего, чем ощущение шарфа на плечах. Чего-нибудь более тяжёлого, сильного, горячего… Обняв себя поверх шелковой ткани, я провела по ней ладонью и дернулась, испугавшись того, как полыхнуло в груди на свое собственное прикосновение. Лишь в голове, сквозь туман, прозвучало «Эвридика» голосом Назара. С той самой бархатной хрипотцой. Да! Рвано выдохнув, я помотала головой, стянула с себя шарф, но не повесила на крючок, а сложила и понесла в комнату, чтобы положить на тумбочку. Зачем? Не знаю. Мне захотелось, чтобы ночью аромат его одеколона или туалетной воды парил вокруг, обнимал меня, а может и целовал… Дурные мысли медленно кружились, танцуя, и я танцевала среди них, проваливаясь в сон, где вместо шарфа мои плечи обнимали руки… Сильные, уверенные… а потом появились они – обжигающе-нежные губы…
Я подскочила рывком, не отдавая отчёта где нахожусь и почему мое сердце колошматится как сумасшедшее. Щеки, шея, руки, да все тело горело огнем, и эпицентр его находился внизу живота. Оттуда жадные сполохи поднимались выше, опаляя грудь и пересохшие губы. Они же волнами растекались по дрожащим ногам, и я затравленно ощупывала себя, дыша загнанной лошадью, и пыталась вспомнить, что мне снилось. Или кто. Ответ крутился на краю подсознания, только он ускользал все время, а потом и вовсе испарился после трели звонка и пары раздраженных ударов в дверь.
Посмотрев на безмятежно дрыхнувшую Маньку, я накинула халат и босиком подошла к дверям.
– Кто там?
– Блядь, да вы заебали! Я вам что,
