улыбается миру, шагая вдоль дороги.
Джонни вскакивает с сидения и ломится к дверям водителя. Расталкивая людей, он кричит, чтобы остановили автобус немедленно, это срочно, вопрос жизни и смерти! Суетливый мужчина буквально выпадает из переполненного транспорта, и автобус рывком уезжает дальше по маршруту, потому что высаживать пассажиров вне остановки запрещено правилами, но с косматым мужиком с дикими глазищами связываться никто не хочет.
Заметавшись, он бросается в одну сторону, в другую, но Селины нигде нет. Джонни бежит до ближайшего поворота – тоже пусто. Неужели, показалось? Он трёт лицо руками, прогоняя наваждение. Не могло показаться! Он же не больной, он видел её, даже в лицо посмотрел. Возможно, он снова задремал, и ему всё приснилось.
Чертыхаясь, Джонни идёт к дому пешком.
Странно, что его не преследуют образы прошлого, но ему не даёт покоя девушка, которая была в его жизни всего двое суток, будто у него с ней какая-то связь… Связь! Корнелия говорила что-то про это, нужно срочно к ней, пока Джонни не тронулся крышей окончательно.
Он идёт бодрым шагом к её логову, почти наверняка зная, что мудрая Корнелия сейчас всё разложит по полочкам, расскажет тайные знаки этих видений, и, возможно, в её сумочке даже окажется флакон с примочками от данного недуга.
Каково же его удивление, когда Джонни обнаруживает, что Корнелии нет в переулке уже довольно долго. Её жилище перекошено, а красное покрывало, которым женщина в своё время очень дорожила, торчит из лежбища наполовину, словно язык из пасти, и собирает на себя случайные следы от ботинок. Коробка, которую Джонни приволок ей пару дней назад, валяется на боку за местом обитания жильца.
Корнелия пропала. Один бог знает, куда её унесло, но это пространство больше не её дом. Джонни заглядывает внутрь, ему всегда было интересно, как живёт эта невыносимая особа. Её дом в рост сгорбленной суховатой женщины, но Джонни приходится нагибаться, чтобы войти, отодвинув шторку.
Теперь незваный гость стоит аккурат на её спальном месте. На уровне глаз ютятся многочисленные картонные полочки, на которых просматриваются чистые от грязи и пыли кругляшки, предположительно, от бутылочек. Стены исписаны очень мелко какими-то названиями на латыни, на некоторых едва виднеются светлые квадраты или прямоугольники, оставшиеся от снятых картинок, державшихся на булавках или кнопках по четырём углам. Корнелия трепетно упаковала все свои навески, собираясь прочь, но не взяла покрывала. Джонни нагибается и сворачивает полотно, решая забрать его с собой. Зачем, он пока не знает, но помнит, как подсознательно уволок у Сенсея сапожок Селины, поэтому не сопротивляется инстинктам, а просто забирает красную тряпку. Под тряпкой обрывки упаковок и картонок от аптечных трав – ромашки, пустырника, душицы и девясила, ещё какие-то картонки настолько грязные, что их исходное наполнение и расцветка не читаются.
И только
