небоскрёбов, запутываясь её острыми пиками в тугих серых неприветливых облаках.
Ощущение молниеносных смен декораций на его сцене усилилось в разы, словно, убегая от себя самого, он затягивал некую пружину, сорвавшуюся в тот момент, когда в его руки попал этот судьбоносный зелёный сапожок.
– Золушка! – фыркает себе под нос тот, кто не может определиться со своим именем.
Порывы ветра бесстыдно срывают с неба ночную сорочку из мглы, оголяя нежную бархатистую синеву в чуть мерцающих звездах. Тяжёлые густые образы прожитого дня не дают Джонни в полной мере насладиться светящимся калейдоскопом жизни вокруг, снова и снова возвращая его к глазам женщины возле столовой, к родным лицам за столом, к стабильной работе и нестабильному жилищу.
А ещё к разговору о пяти тысячах долларов. Сколько раз по пять тысяч было у него в руках за время его крысиных бегов от собственного разума? Если бы вернуть хотя бы часть пропитых средств, то можно было помочь другу исполнить мечту. А может, и не одному. А может, заодно, и свою.
Пять тысяч долларов.
Такова стоимость билета в страну под названием Новая Жизнь. Там вас ожидают, согласно рекламному проспекту, беззвучно приземлившемуся в руки его размечтавшегося разума, бесконечное счастье, устойчивая радость и безудержная удача. Стоит только начать стремиться, как всё волшебным образом наладится и, как в голливудском фильме из-под взятой в лизинг камеры Фила, наполнится радужной энергией, фоном заиграет жизнеутверждающая музыка, и навстречу пойдут улыбающиеся люди.
Это было ложью. Джонни был по ту сторону стремлений – там, за рекламным проспектом, пусто. Тот же чан с кипятком, куда Его Величество Сатана окунает грешника, вальяжно нанизав на вилы, и насмехается над мучеником своей клыкастой пастью.
Хоть Джонни и любит неопределённой любовью каждого из своих друзей, но дальше этой тропой он не пойдёт. Да, их мечты реальны и осязаемы, в глубине души он даже завидует парням за их адекватные желания. Потому что своего пути он не видит.
Насыщенная сизая дымка заполоняет его разум, не позволяя заглянуть в пространство впереди даже на ближайшие сотню футов. Он идёт практически на ощупь. Джонни двигается вперед, благодаря бога хотя бы за то, что ноги находятся на земной тверди, а не подвешены в воздухе. И на том спасибо!
Привычный переулок, в котором он живёт последние несколько лет, встречает его незнакомым холодным дыханием. Зелёный мусорный бак, служивший всё это время добытчиком хозяйства для жителя коробки из-под холодильника, теперь не вызывает положительных эмоций, скорее наоборот. Собственный дом для него теперь чужой и неприветливый.
Всё привычное рушится с невероятной скоростью, словно театр экстренно переезжает, оставляя голые стены реальности. Он даже не понимает, держит ли его на этом свете хоть что-то, помимо гравитации.
