Малороссии и Белоруссии на украинском и белорусском языках, употребление украинского в местной администрации[102]. И в целом он поддерживал цели украинского движения по эмансипации народных масс в нацию. Еще радикальнее были левые. К примеру, на состоявшейся в 1912 г. конференции Трудовой партии украинцы и белорусы были объявлены самостоятельными народностями[103].
Сдвиг в общественном мнении был налицо. И все же значительная часть образованного общества и даже тех либералов, для которых интересы демократии и свободы не означали необходимости сокрушения основ России, продолжала мыслить в категориях общерусского единства. Даже если они и признавали наличие украинского народа, они не считали, что его существование обязательно должно означать разрыв с русской культурой и т. п., что опять же было проявлением подсознательного восприятия единства и русскости украинцев.
Социальный состав и численность движения
Революция 1905 г. повлекла за собой резкую политизацию населения. Все экономические, социальные, политические и национальные процессы, которые ранее были прерогативой численно небольших образованных кругов, становятся достоянием широких слоев общества. Политизация достигла своей кульминации в годы революции и Гражданской войны. Одним из ее результатов стало превращение классовой и национальной идентичности из пред мета интересов довольно узких групп интеллектуалов в достояние миллионов людей. Классовая идентичность, опиравшаяся на довольно явственный социально-экономический фундамент, закрепилась в сознании масс прочнее, с национальной – дело обстояло сложнее. В предреволюционные годы, да и в последующий период (об этом речь будет идти ниже) идентичность в украинской форме закрепилась даже не во всем образованном малороссийском обществе, часть которого продолжала придерживаться ее общерусского варианта. Вплоть до революции 1917 г. украинское движение оставалось лишь одним из проявлений (пусть и постепенно набиравшим силу) гражданского и национального менталитета интеллигенции малороссийских губерний.
Несмотря на то что ряды сторонников национального движения неуклонно росли, массовым оно стать все же не успело. Основной силой украинского движения, его идейным вдохновителем и организатором и одновременно социальной базой являлась интеллигенция. В ее среде рождались и созревали теории национального строительства, из ее представителей формировались общественные организации и политические партии, из нее выходили вожди движения.
По данным Всероссийской переписи 1897 г., лица, занимавшиеся умственным трудом, составляли всего 0,5 % от населения малороссийских губерний[104]. В то же время здесь проживало приблизительно 25 % от всей интеллигенции Российской империи[105]. Вообще-то применительно к дореволюционной интеллигенции было бы некорректно употреблять термин «украинская», ибо «украинской» ее можно было
Упоминание в этом контексте Белоруссии еще более примечательно, если учесть, что национального движения там практически не было. «Белорусский вопрос» был рукотворным в еще большей степени, чем украинский. Белорусизация во многом инициировалась «сверху», из столиц: сначала противниками самодержавия, а затем большевиками, создававшими «образцовую» во всех отношениях республику.
Кравченко Б. Соціальні зміни і національна свідомість в Україні XX століття. Київ, 1997. С. 20; Касьянов Г. Українська інтелігенція на рубежі ХІХ-XX століть: соціально-політичний портрет. Київ, 1993. С. 33.
Касьянов Г. Українська інтелігенція 1920-х – 1930-х років: соціальний портрет та історична доля. Київ, 1992. С. 82.
