хранителям имя не положено. И мне кажется, я догадалась, кто он, только сегодня догадалась и все вспомнила.
– Ну и хорошо, – спокойно сказал хранитель. – Тогда иди домой и собери самое необходимое. Ночью за тобой придут, и начнется нечто очень интересное.
– А как же работа? – заволновалась Богданова. – У меня ведь завтра прием, надо предупредить, чтобы подменили.
– Не волнуйся, – успокоил ее ангел, – завтра не наступит, пока вы там с Адамом не разберетесь.
– А как же Дарвин? – не унималась Людмила.
– Все будет в порядке, если что, я о нем позабочусь.
Хранитель встал, сделал ручкой и вышел из кабинета, оставив Богданову с кучей незаданных вопросов и неполученных ответов наедине.
Вечером, вернувшись, домой, она быстро собрала все самое необходимое и уселась на диван, с грустью глядя на две большие сумки и чемодан на колесиках. Подумав немного, Людмила включила музыку и вытряхнула все содержимое сумок и чемодана на пол. Дарвин, заподозрив неладное, уселся на ворох вещей и начал тихонько поскуливать. Собачья душа чувствовала, что с его любимой хозяйкой может произойти что-то нехорошее, но, кроме жалобного поскуливания под музыку Вагнера, сказать ему было нечего.
Когда увертюра к «Тангейзеру» закончилась, из прихожей послышалось вялое звяканье. Людмила вскочила с дивана и, схватив косметичку, бросилась открывать дверь, по пути на всякий случай закрыв Дарвина на кухне. Но вместо ожидаемых гонцов хранителя с крылышками и нимбами она увидела на пороге завхоза больницы Хотело.
– Здравствуете, Александр Леонидович, – пролепетала удивленно Богданова.
– Надо поговорить, – коротко сказал завхоз и без приглашения шагнул в квартиру.
– Вы знаете, – запротестовала Людмила, – я очень занята, и вообще, что за срочные хозяйственные вопросы на ночь глядя?
Но Хотело проигнорировал протест и прошел в комнату. Увидев на полу груду вещей, он усмехнулся и сказал:
– Я смотрю, сборы в полном разгаре, но все это там не понадобится. Просто оденься поэлегантнее, чтобы у Забодалова в голове лишние мысли не появились.
– Так вы про Адама знаете? – Богданова от удивления опять села на диван.
– Не только знаю, но и могу помочь в этом деле, – сказал Хотело и взял Людмилу за руку.
Расставшись с Людмилой, Забодалов шел по бесконечному переходу, раздираемый противоречиями. Для того чтобы как-то систематизировать свои чувства, он пытался на три шага вдыхать и радоваться, что Богданова за него волнуется и переживает, и на три шага выдыхать и расстраиваться, что он не смог ее успокоить и объяснить, что вся эта история – лишь результат его глупой шутки. Во время паузы между вдохом и выдохом он пытался придумать восклицательное предложение, начинающееся словами: «А зато я…» – но ничего конкретного в голову не лезло.
Вдруг из-за угла выскочило что-то очень кудрявое и жизнерадостное.
– Здравствуйте,
