неожиданный… активно мыслящий нетрадиционными направлениями…
– Это на чём же могут быть основаны твои заявления?
– Если говорю, значит знаю, о чём говорю. Вихлявые у вас мыслишки, Лев Моисеевич.
– Все мы мыслим, как умеем, а дураков среди нас завсегда будет больше, чем умных. – огорчённый тем, что вынужден бесплодно философствовать, заговорил Лев Моисеевич, ловко выгораживая себя из количества дураков, тем самым уступая местечко для Евпсихия Алексеевича. – А по данному делу ты со мной впросак попал, сосед. Это тебе спуститься ещё ниже надо, на первый этаж, это там буянит Виталик – водопроводчик он. Может что профессиональное у него вспучило, появилась потребность в срочной работе, вот он и принялся по трубам молотить.
– Ах, Виталик?.. И действительно он водопроводчик. И кажется не плохой.
– Да вовсе не плохой. Сущий мастер. – Лев Моисеевич возвёл руки к небесам.
– Да вот какое может быть профессиональное вспучивание, Лев Моисеевич?.. Ведь вечер выходного дня.
– Ну так что?
– Не то время, чтоб за работу браться.
– А что такое, по-твоему, то время, сосед?.. Ты ведь гуманитарий по образованию, и тебе простой человек труда мало знаком. А вот я тебе точно скажу, что иногда настолько приспичит рукам волю дать, что обо всём на свете позабудешь, всё начнёшь отрицать и разукомплектовывать. Лишь бы предаться счастью собственного мастерства и гвоздь в стену намертво забить, или куда он там напрашивается. Причём, намертво забить, напрочь!.. Чтоб каждый тебя уважал за твоё дело!! Как иногда говаривала моя бабка от переизбытка восторга: у Ивана Кузина – большая кукурузина!..
– Значит, таким вы себе и представляете нашего сантехника Виталика?..
– А отчего же не представить, если вся проблема лежит на поверхности?.. Просто не сообразил Виталик, что всех переполошит, когда затеял на ночь глядя ремонт трубы. Даже, думаю, не совсем ремонт его обеспокоил, а потребовалось срочно забить втулку поглубже: пока лето на дворе, пока в трубе пусто… зимой уже будет поздно батарею чинить… как ты думаешь?..
– Думаю, что не случайно вы участковому жаловались, что я вас радиацией облучаю.
– Это про какого участкового идёт речь?.. – тревожно-трусливое рычащее блеяние донеслось из глубин грудной клетки Льва Моисеевича. – Не знаю я твоего участкового и про жалобы ничего не знаю.
– Да разве не вы на меня доносы в полицию строчили, Лев Моисеевич?.. – выдержав интригующую паузу, спросил Евпсихий Алексеевич.
– И в помыслах ничего подобного не было. Честно говоря, я полицию терпеть не могу и связываться с ней опасаюсь.
– Бросьте финтить, мне участковый инспектор ваши писюльки показывал, и, знаете, распрекрасно мы посмеялись над ними. Затейливо вы сочиняете, Лев Моисеевич. Правда, я понять не могу, зачем вы ко мне прицепились, тогда как никаких конфликтных ситуаций между нами до сих пор не возникало?..
– Я
