Евпсихий Алексеевич торопливо спустился на первый этаж и позвонил в дверь Виталика, полагая, что надо довести разбирательство инцидента со стуком по батарее до конца. Дверь открыл моложавый, крупного телосложения мужичок, кажущийся точь-в-точь таким, каким и должен быть сантехник Виталик. Был он явно чем-то обескуражен и лихорадочно растрёпан, однако держал в руках стакан и откупоренную бутылку пива.
– Ага! – сразу оценил бутылку пива Евпсихий Алексеевич.
Виталик одышливо замер, дожидаясь, что ещё скажет неожиданный гость.
– Так я и думал. – сказал Евпсихий Алексеевич, не отводя глаз от бутылки пива.
Чуть больше пяти лет прошло, как Виталик поселился в этом доме, а до него в квартире проживал одинокий, слегка чудаковатый и разговорчивый дядюшка, прославившийся тем, что имел одну акцию «Газпрома», полученную в качестве подарка от руководства компании за удачно проведённую геологическую экспедицию. Редкий обитатель дома не лицезрел эту акцию по несколько раз за год, вынужденно восхищённо покачивать головой и убеждать дядюшку не продавать сейчас эту замечательную акцию, а дождаться, когда она подскочит в цене до совсем неслыханных размеров. Перед тем как подселить в квартиру племянника, дядюшка торопливо рассказывал соседям о том, что жизнь полна сюрпризов, что вот он, к примеру, до седых волос прожил в одиночестве, поскольку родители рано покинули наш бренный мир и не оставили после себя даже мало-мальских воспоминаний, удобряющих генеалогическое древо, а вот, однако, отыскалась родственница в соседней области, проживающая в захолустном городке, которая с младенческих лет воспитывалась в детском доме, и у этой родственницы обнаружился сын, вполне себе взрослого вида, который, судя по всему, является дядюшке племянником. Этим племянником и оказался Виталик, очень скоро прибывший с чемоданом и заселившийся в доме, на радость дядюшке. Блаженно-торжествующий чудак принялся ещё больше проводить время во дворе, извещая соседей о том, что Виталик не просто приятный сюрприз в виде послушного племянника, но ещё и замечательный сантехник, которого не помешает всякому добропорядочному жильцу всегда иметь под рукой. Однако, сам дядюшка попользоваться талантами Виталика едва ли успел, поскольку внезапно уехал в геологическую экспедицию на Камчатку. На вопросы жильцов, почему отъезд дядюшки был столь внезапен и намеревается ли он вернуться, Виталик отвечал глубоким гортанным гудением, периодически ускальзывающим на флажолеты, потому что был совершенно немой. Что-то мог выкладывать языком жестов, излишне темпераментно взмахивая руками и выказывая длинные рубцы на кистях рук, иногда рисовал на бумажке вялые и стеснительные буквы, словно страдающие дизентерией, иногда многозначительно вращал глазами. Чаще всего, при общении, Виталик издавал тусклые, заикающиеся гласные звуки, отчего просачивалась слюна на губах, которую он тут же вытирал рукавом рубашки, и всё это вызывало у соседей вполне себе искреннюю жалость. Кто-то рассказывал, а, скорей всего, выдумывал, что Виталику отрезали язык на спор, отрезали, когда он был ещё пацанёнком,
