освещением, которого обычно избегала, ступая босыми ногами по нежнейшему ковровому покрытию, медленно приблизилась к огромному зеркалу в роскошной раме. Её чудесные, необыкновенные глаза. Ярко-голубые в тёмно-сиреневой окантовке. Пожалуй, глаза были её единственной, действительно уникальной драгоценностью. Всё остальное, – волнистые, густые волосы, тёмные, но с удивительным медным отливом, правильной, почти безукоризненной формы нос, крупные, пухлые губы, высокая, налитая грудь, с большими светлыми сосками, тонкая талия, плавно округлые бёдра и длинные ноги, – довольно стандартно. – Всем этим, – вздохнула она, тем более в их идеальном мире, вряд ли кого-то удивишь. А тем более такого ценителя и знатока женской красоты, как её Арон. А может, она к себе слишком строга? – запрокидывая назад голову и изящно прогибаясь, разглядывала себя с разного ракурса Илиана. И, если как следует разобраться, так она, возможно, должна быть ещё благодарна за то, что столько лет он любил только её и оставался ей верен. Духовно верен. Ибо остальное за измену в их мире считаться никак не могло. Она вошла по мраморным ступеням в находившуюся на некотором постаменте ванну и медленно погрузилась в воду.
Когда она, благоухающая и свежая, как утренняя лилия, вышла к завтраку и привычно поцеловала Арона, сидевшего уже в костюме с шёлковым платком вместо галстука, единственная вольность, которую он позволял себе в особенно жаркие дни, то ночные кошмары и последующие тягостные раздумья, показались ей какими-то надуманными и явно преувеличенными женскими фантазиями.
– Тебе снова не спалось, милая? – вставая ей на встречу и наклоняясь к её руке, спросил он, – Или ты убегаешь в сад на рассвете от меня? Илиана слабо улыбнулась и покачала головой:
– О, не волнуйся, просто дурной сон, – она села напротив мужа и вопросительно глянула на него:
– Ты куда-то уходишь? – в свою очередь задала она вопрос, жестом давая понять прислуживающему у стола биомату, что салата достаточно.
Арон холодно улыбнулся лишь кончиками губ, и чуть заметно кивнул:
– Да, через час совет встречается в Собрании… Возникли вопросы, которые стоит обсудить, причём безотлагательно…
– Это как-то связано с Бенджи? – спросила она.
– И с ним, в том числе, – по его бледному, гладко выбритому лицу пробежала лёгкая тень. Если бы Илиана не знала так хорошо Арона, скорее всего, она бы ничего не заметила. Но ей было отлично известно, что ему очень не нравилось, когда она начинала задавать уточняющие вопросы по поводу того о чём он уже высказался и в смысловом и интонационном смысле поставил точку. Тем более, когда вопросы эти касались семейственных или деловых сфер. Знала, но почему-то всё равно спросила, как будто намеренно. Она не могла понять, зачем ей было это нужно. Особенно сейчас, когда Илиана начала сомневаться не только в его чувствах, но даже в своих. Для чего это делать, когда она запуталась, когда подавлена,
